Мама утром мне сказала:
- Будет теплый летний день.
И, во-первых, для начала,
сарафан в горох надень.
Хватит бегать замарашкой,
корчить рожицы, скакать!
Я, пожалуй, с «чебурашкой»
не пойду во двор гулять.
Чебурашка неуклюжий,
но зато и добр, и мил!
Не понятно, почему же
маме он не угодил!
Я отдам ему фисташку,
и за ушком почешу.
А еще я Чебурашку
шоколадкой угощу!
Про «вторых, четвертых, пятых» -
это повод для тоски!
Банты чуточку примяты,
в каше новые носки.
Пусть кисель и борщ на шее,
и варенье на носу,
пусть щека и ухо... в клее…
Я и вою, и кричуууууу…..
- Не хочу, в-девятых, мыться -
борщ на шее оттирать!
- Ты не девочка, а хныкса, -
мама сердится опять.
- Нет! Я - девочка, я - Даша!
Так зовут меня друзья -
из мультяшек Миша с Машей
и Барбоскиных семья.
- Кто опять не хочет мыться? -
Дед прищурился слегка.
- Почему растет у хныксы
шоколадная рука?
Чей тут нос лизал варенье
из тарелки на столе?
Это что за привиденье?
Хныксам вреден крем-брюле!
- Нет, ни капельки не вреден! -
воет хныкса, словно выпь.
- С кем воюет непоседа?
Кто напал на Дашу?
.............................. Львы?
Это бабушка вернулась!
Очень кстати. Прочь тоска!
И к бабуле потянулась
шоколадная рука.
Потянулся нос в варенье,
клей на ухе и щеке...
Очень рада возвращенью
даже каша на носке.
Баба знает все на свете!
Замирает сердце... "ек"...
- Хныкса - это, детка, в цвете...
разнопахнущий зверек!
Пахнет он ванильной сушкой,
и сосиской, и борщем.
пахнет яблоком, ватрушкой
и, конечно, молоком!
Шоколадом, кашей, кремом... -
от хвоста до головы!
Красит нос и щеки джемом,
и коленки в цвет халвы.
А еще он любит мыло,
пену-облачко и душ.
Хныкса, детка, очень милый,
хоть и мал, и неуклюж!
Слезы высохли, и хныкса
развеселая опять!
- Ну.., пойдем скорее мыться,
нам давно пора гулять!
От отца мне остался приёмник — я слушал эфир.
А от брата остались часы, я сменил ремешок
и носил, и пришла мне догадка, что я некрофил,
и припомнилось шило и вспоротый шилом мешок.
Мне осталась страна — добрым молодцам вечный наказ.
Семерых закопают живьём, одному повезёт.
И никак не пойму, я один или семеро нас.
Вдохновляет меня и смущает такой эпизод:
как Шопена мой дед заиграл на басовой струне
и сказал моей маме: «Мала ещё старших корить.
Я при Сталине пожил, а Сталин загнулся при мне.
Ради этого, деточка, стоило бросить курить».
Ничего не боялся с Трёхгорки мужик. Почему?
Потому ли, как думает мама, что в тридцать втором
ничего не бояться сказала цыганка ему.
Что случится с Иваном — не может случиться с Петром.
Озадачился дед: «Как известны тебе имена?!»
А цыганка за дверь, он вдогонку а дверь заперта.
И тюрьма и сума, а потом мировая война
мордовали Ивана, уча фатализму Петра.
Что печатными буквами писано нам на роду —
не умеет прочесть всероссийский народный Смирнов.
«Не беда, — говорит, навсегда попадая в беду, —
где-то должен быть выход». Ба-бах. До свиданья, Смирнов.
Я один на земле, до смешного один на земле.
Я стою как дурак, и стрекочут часы на руке.
«Береги свою голову в пепле, а ноги в тепле» —
я сберёг. Почему ж ты забыл обо мне, дураке?
Как юродствует внук, величаво немотствует дед.
Умирает пай-мальчик и розгу целует взасос.
Очертанья предмета надёжно скрывают предмет.
Вопрошает ответ, на вопрос отвечает вопрос.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.