Эники - Беники ели вареники, Эники - с маслом, а Беники – без.
Оба мечтали пойти в космонавты, чтобы собою продвинуть прогресс.
Военкомат заприметил мечтателей и на осенний мальчишник призвал,
Тщательно взвесили, рост записали, но в космонавты ни разу не взяли.
Плакали Эники молча, а Беники – робко просились в шпионы пойти.
В шпионы – идите! – им отвечали, и сразу секретный приказ принесли.
Выждав неделю, забросились Беники, не с парашютом, а просто пешком,
В злую страну( нет-нет, не в Америку) и посредине построили штаб.
Эники, хитро петляя, просёлками, к Беникам вскоре пробрались, тайком,
Выпили водки, удачно, за встречу, хоть и не в космосе, но — от души.
Денно и нощно лепили вареники, Эники с маслом, а Беники без
Вместо начинки – письмо космонавтам ,чтоб не забыли, кто двигал прогресс.
Но, как-то спросонья, на берег Дуная, Эники вышли по малой нужде
И позабывши про дырку в кармане – слили все коды и шифры воде.
А Беники центру тот час настучали жуткую правду про этот провал,
Центр уверил, что будет возмездие, но связника им послать обещал.
Смелый матрос, шифровальщик с Несмелого, новые коды тащил на себе,
Трудно - уверенно двигался к штабу – тоже пешком… иногда по воде.
Шпионы не спали, смотрели в бинокль, Эники нервно, а Беники всяк,
Водку не пили и очень жалели, что не в ракете, не в космос летят.
Чу! В дверь постучали заветной морзянкой: ждёте связного? Ответили – нет!
Дверь открывайте, я прямо из центра, вот вам шифрованных кодов секрет.
Радостно Эники, взявшись за Беники, стали чечётку вприсядку плясать,
Смелый матрос выпил водки бутылку, громко зевнул и улёгся поспать.
Когда волнуется желтеющее пиво,
Волнение его передается мне.
Но шумом лебеды, полыни и крапивы
Слух полон изнутри, и мысли в западне.
Вот белое окно, кровать и стул Ван Гога.
Открытая тетрадь: слова, слова, слова.
Причин для торжества сравнительно немного.
Категоричен быт и прост, как дважды два.
О, искуситель-змей, аптечная гадюка,
Ответь, пожалуйста, задачу разреши:
Зачем доверил я обманчивому звуку
Силлабику ума и тонику души?
Мне б летчиком летать и китобоем плавать,
А я по грудь в беде, обиде, лебеде,
Знай, камешки мечу в загадочную заводь,
Веду подсчет кругам на глянцевой воде.
Того гляди сгребут, оденут в мешковину,
Обреют наголо, палач расправит плеть.
Уже не я – другой – взойдет на седловину
Айлара, чтобы вниз до одури смотреть.
Храни меня, Господь, в родительской квартире,
Пока не пробил час примерно наказать.
Наперсница душа, мы лишнего хватили.
Я снова позабыл, что я хотел сказать.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
