зубную пасту взяв спросонья в руки,
привычно тюбик открутив от пробки,
я удивилась лёгкости нажатья
и поняла – что НЕ остановить...
пытаясь осознать что происходит,
смотрела я, как паста превращалась
в огромного живого осьминога,
пугающего скользкой белизной.
он заполнял собой пространство ванной,
икал, вращал глазами – пузырями,
но тут я заорала диким криком
и выскочила вон, захлопнув дверь.
быть может, я излишне поспешила,
в избытке чувств неловко поскользнулась,
лицом упала в зеркало паркета,
натёртого ещё вчера, не мной.
кошмар приснился – обморок случился.
я страшных сериалов насмотрелась.
пора к реальной жизни воротиться.
пришельцы мне привиделись во сне.
разглядывая дверь закрытой ванной,
на всякий случай я перекрестилась,
взялась за ручку, на себя рванула
и падая, услышала: привет!
очнувшись вновь, я глубоко вдохнула
знакомый с детства, запах свежей мяты,
почувствовав приятную прохладу –
осмелилась чуть приоткрыть глаза.
его лицо... ну как назвать иначе?
склонённое ко мне – вдруг улыбнулось:
прощения прошу, я ОЧЕНЬ страшный?
поверьте, не хотел вас напугать.
меня послали к вам с нижайшей просьбой
от всех живущих в пасте осьминогов,
и, если наша просьба не обидит –
не надо плотно тюбик закрывать.
нам скучно жить внутри закрытой пасты:
слабеют ноги, зрение подводит,
инстинкты размножения стихают,
вы поняли... могу не продолжать?
а много вас? живущих в нашей пасте?
ну что вы! нас немного, страх напрасен!
в сравнении с клещами на постели –
мы редкий, исчезающий подвид.
Что-нибудь о тюрьме и разлуке,
Со слезою и пеной у рта.
Кострома ли, Великие Луки -
Но в застолье в чести Воркута.
Это песни о том, как по справке
Сын седым воротился домой.
Пил у Нинки и плакал у Клавки -
Ах ты, Господи Боже ты мой!
Наша станция, как на ладони.
Шепелявит свое водосток.
О разлуке поют на перроне.
Хулиганов везут на восток.
День-деньской колесят по отчизне
Люди, хлеб, стратегический груз.
Что-нибудь о загубленной жизни -
У меня невзыскательный вкус.
Выйди осенью в чистое поле,
Ветром родины лоб остуди.
Жаркой розой глоток алкоголя
Разворачивается в груди.
Кружит ночь из семейства вороньих.
Расстояния свищут в кулак.
Для отечества нет посторонних,
Нет, и все тут - и дышится так,
Будто пасмурным утром проснулся -
Загремели, баланду внесли, -
От дурацких надежд отмахнулся,
И в исподнем ведут, а вдали -
Пруд, покрытый гусиною кожей,
Семафор через силу горит,
Сеет дождь, и небритый прохожий
Сам с собой на ходу говорит.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
