когда каждый день – теннее теней прадавнего
и тарифы на воздух пухнут и дорожают,
и домишко твой рыдает слепыми ставнями,
в унисон тебе кувыркается окружная,
оставайся – мясом, не знающим адской ругани,
волосинкой в коже нашей, пятном тушёнки
возле сердца, жужжащей точечкой в память-рухляди,
саранчой стрекочущей, жизненной прокажёнкой,
чтоб зараза пульса билась, огонь был действенным,
заражённые микробом родства игрушки
вспоминали тебя, теряя коня и девственность,
попадая в капканы замков и в рай психушки.
оставайся следом не только в бездонных хистори,
откликайся болью не только по поминальным.
пусть тебе не выпадет лучшего, слишком быстрого,
пусть тебе не хватит дуба, сосны и пальмы.
дорожает воздух – это смешно и весело,
коченеет ветер – вызовем неотложку…
даже если завтра мир превратится в месиво,
передай ему, что это всё – понарошку.
2
я прошу тебя: если завтра мир превратится в крошево,
птицы – в реки, овраги – в птиц кровяное кружево,
позвони мне, моя родная, моя хорошая,
даже если земная ось, как стена, разрушилась,
даже если асфальт лёгкие свои выдышал,
даже если стоп-кран господа рухнул замертво,
будь чумой серо-бурой, беде будь палач и выкидыш,
не лети пичугой к фениксам мёртвым за море,
не плети из венок мышку совёнку сонному,
не насилуй горло гарью и солнце-жгутами,
не реви, как рана тигра, слезой клаксоновой,
оставайся жить, родная моя, прошу тебя…
дорожает воздух – это смешно и весело,
коченеет ветер – вызовем неотложку…
даже если завтра мир превратится в месиво,
передай ему, что это всё – понарошку
Даже не знаю что сказать кроме банальностей, мол очень хороший стих :)
спасибо)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Дорогая передача! Во субботу чуть не плача,
Вся Канатчикова Дача к телевизору рвалась.
Вместо, чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И канатчиковы власти колят нам второй укол.
Уважаемый редактор! Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то руины говорят.
Мы кое в чем поднаторели — мы тарелки бьем весь год,
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет.
А медикаментов груды — мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!
Мы не сделали скандала — нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов!
Это их худые черти бермутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Тут примчались санитары и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!»
Сорок душ посменно воют, раскалились добела.
Вот как сильно беспокоят треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то, значит, фельдшер, вырви провода.
И нам осталось уколоться и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда.
Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?»
Мы ответим нашим чадам правду, им не все равно:
Удивительное рядом, но оно запрещено!
А вон дантист-надомник Рудик,у него приемник «Грюндиг»,
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком,
С растревоженным желудком и с номерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник — незакрытый пуп Земли.
«Что там было, как ты спасся?» — Каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж.
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмешь!
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: «Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!»
Разошелся, так и сыплет: «Треугольник будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!»
Пусть безумная идея, не решайте сгоряча!
Отвечайте нам скорее через доку-главврача.
С уваженьем. Дата, подпись... Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в «Спортлото».
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.