Нас, не узнанных миллионы, нас не признанных в шею гонят.
Мир на вкус, как слеза солёный, и на вид, как морская соль.
Ты всё прыгаешь с миром рядом, между городом сном и адом,
Между арок, мостов оградок, прижимая к груди ладонь,
И кричишь : это я не здешний, ни спаситель, ни раб, ни грешник.
Только солнце сверкает плешью и молчит, и ползёт вперёд.
Круглосуточно, кругло вечно, нас рожают, растят, калечат,
Бьют сильнее и держат крепче, мол, терпи, заживёт, пройдёт.
Заживает! Проходит?…вряд ли, ты становишься, бога ради,
Неприметным сутулым дядей, или тёткой с пустым ведром.
И бредёшь по крупицам соли, обезличенный старый нолик
Не живой, ни здоров, ни болен, человеческое пятно.
В ноябре пахнет снегом дома, ты выходишь один из комы
Превращаешься тихо в клона, принимая себя в миру.
Вечер режет острее бритвы, в голове ни одной молитвы:
Сколько разных имён убито, неужели и я умру?
Что-нибудь о тюрьме и разлуке,
Со слезою и пеной у рта.
Кострома ли, Великие Луки -
Но в застолье в чести Воркута.
Это песни о том, как по справке
Сын седым воротился домой.
Пил у Нинки и плакал у Клавки -
Ах ты, Господи Боже ты мой!
Наша станция, как на ладони.
Шепелявит свое водосток.
О разлуке поют на перроне.
Хулиганов везут на восток.
День-деньской колесят по отчизне
Люди, хлеб, стратегический груз.
Что-нибудь о загубленной жизни -
У меня невзыскательный вкус.
Выйди осенью в чистое поле,
Ветром родины лоб остуди.
Жаркой розой глоток алкоголя
Разворачивается в груди.
Кружит ночь из семейства вороньих.
Расстояния свищут в кулак.
Для отечества нет посторонних,
Нет, и все тут - и дышится так,
Будто пасмурным утром проснулся -
Загремели, баланду внесли, -
От дурацких надежд отмахнулся,
И в исподнем ведут, а вдали -
Пруд, покрытый гусиною кожей,
Семафор через силу горит,
Сеет дождь, и небритый прохожий
Сам с собой на ходу говорит.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
