Мой самый любимый и страшный сон, когда выбегаешь на берег моря,
а там никаких тебе парусов, песок и три сотни дурных Ассолей.
Молчит Сингапур, Гибралтар молчок, а Греи чужие постели греют.
И хором Ассоли прошепчут: " чёрт", прижмутся друг к другу ещё сильнее.
У каждой завязанные глаза, болезненный вид, кружева на платьях,
но, мне не до них, мне домой в Канзас, и скоро приедет за мною катер.
Куда ты, куда ты... Ребёнка в коляске везут,
и гроб па плечах из подъезда напротив выносят.
Ремесленный этот офорт, этот снег и мазут,
замешенный намертво, взять на прощание просят.
Хорошие люди, не хочется их обижать.
Спасибо, спасибо, на первый же гвоздь обещаю
повесить. Как глупо выходит — собрался бежать,
и сиднем сидишь за десятою чашкою чаю.
Тебя угощали на этой земле табаком.
Тряпьём укрывали, будильник затурканный тикал.
Оркестр духовой отрывался в саду городском.
И ты отщепенцам седым по-приятельски тыкал.
Куда ты, куда ты... Не свято и пусто оно.
Но встанет коляска, и гроб над землёю зависнет.
«Не пёс на цепи, но в цепи неразрывной звено», —
промолвит такое и от удивленья присвистнет.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
