Человек человеку - урна. И карандаш -
зачеркнуть овал, слезу, лабиринты слёз,
чёрный ящик по-щекотать, положить в загаш-
ник ник, юзверьнейм; в вытрезвитель послать, в ВООЗ,
в баню, в которой мыло его костей
смыть не сумеет щенка без хозяина...
Человек человеку - программа без новостей.
Человек человеку - скрипка несмазанной
дверцы в безумие, в плеск одиноких ванн,
в плач не-причастия рыбой и сухарём.
Человек человеку - хотелочный намбер ван
и отель "Калифорния", вышитый серебром
на стене стакана. Пилочка и Пилат.
Узкое платье. Дырочка на чулке.
... вот и потрескался инеем циферблат.
Вот и разрушились храмы на шашлыке.
К мишкам? к цыганам? Сивкам? Бурь-бурам шпал?
С Аннами, с шей - не крестом, а булыжником...?
Сердце гнилые запястия, как шакал,
чует. У сердца все лапоньки выжжены -
кто ж тут дойдёт...
Карандаш зарисует вре...
Грифель, тупея, прижмётся, погасит све...
Человек человеку - яблочко в серебре.
Но его не хватает всем.
Серый коршун планировал к лесу.
Моросило, хлебам не во зло.
Не везло в этот раз Ахиллесу,
Совершенно ему не везло,
И копье, как свихнувшийся дятел,
Избегало искомых пустот.
То ли силу былую утратил,
То ли Гектор попался не тот.
Не везло Ахиллесу – и точка.
Черной радуги мокли столпы.
И Терсит, эта винная бочка,
Ухмылялся ему из толпы.
Тишина над судами летела,
Размывала печаль берега.
Все вернее усталого тела
Достигали удары врага.
Как по липкому прелому тесту
Расползались удары меча.
Эта битва текла не по тексту,
Вдохновенный гекзаметр топча.
И печаль переполнила меру,
И по грудь клокотала тоска.
Агамемнон молился Гомеру,
Илиаде молились войска.
Я растягивать притчу не стану,
Исходя вдохновенной слюной.
В это утро к ахейскому стану
Вдохновенье стояло стеной.
Все едино – ни Спарты, ни Трои,
Раскололи кифару и плуг.
Мы одни среди пролитой крови,
Мы одни – посмотрите вокруг.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
