Мелкие буквицы бисером
сыпались
плавились
иссиня -
серым
шершавым инеем
серым
любимым именем...
губы
казались тёплыми
красный закат потёками
мазал обои синие
больно кровил на имени
бархатном
(на твоём).
когда тебе станет совсем темно
и страшно на ощупь искать себя (и не находить)
не доверяй ветру
просто плыви на свет
по мокрым прилизаным улицам
корабликом бумажным.
жду терпеливо.
я - маяк
на карнизе
обветренной многоэтажки.
а помнишь последнюю осень -
мы прятали сон
под подушку
и нам было сладко и душно
летать по прокуреной комнате
как дивные белые голуби
вот так
высоко
высоко
где птицы
небо режут клином
и платье
пахнущее нафталином
ты помнишь?
когда тебе станет совсем темно
и страшно на ощупь искать себя (и не находить)
не доверяй ветру
просто плыви на свет
по мокрым прилизаным улицам
корабликом бумажным.
жду терпеливо.
я - маяк
на карнизе
обветренной многоэтажки.
С антресолей достану «ТТ»,
покручу-поверчу —
я ещё поживу и т.д.,
а пока не хочу
этот свет покидать, этот свет,
этот город и дом.
Хорошо, если есть пистолет,
остальное — потом.
Из окошка взгляну на газон
и обрубок куста.
Домофон загудит, телефон
зазвонит — суета.
Надо дачу сначала купить,
чтобы лес и река
в сентябре начинали грустить
для меня дурака.
чтоб летели кругом облака.
Я о чём? Да о том:
облака для меня дурака.
А ещё, а потом,
чтобы лес золотой, голубой
блеск реки и небес.
Не прохладно проститься с собой
чтоб — в слезах, а не без.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.