В коралловой ракушке
подавился смех
песком
и, маленькой ладони, отпечатком.
Так сладко
(бесконечно сладко!)
есть песок, как снег,
лазурной пастью.
чувствовать как гладко
зализан берег
и размазан бег -
пунктирный,
точечный,
по пенному оскалу
густой волны...
бутон
душисто-алый,
ранимого
солёного заката
взрывает
крик усталый,
голодной чайки...
а солнце кровоточит раной
по телу моря,
и медленно ползёт
в шершавые ладони
берега пустого...
В коралловой ракушке
небо тонет
в последнем смехе,
восхищенно долго.
Есть в растительной жизни поэта
Злополучный период, когда
Он дичится небесного света
И боится людского суда.
И со дна городского колодца,
Сизарям рассыпая пшено,
Он ужасною клятвой клянется
Расквитаться при случае, но,
Слава Богу, на дачной веранде,
Где жасмин до руки достает,
У припадочной скрипки Вивальди
Мы учились полету - и вот
Пустота высоту набирает,
И душа с высоты пустоты
Наземь падает и обмирает,
Но касаются локтя цветы...
Ничего-то мы толком не знаем,
Труса празднуем, горькую пьем,
От волнения спички ломаем
И посуду по слабости бьем,
Обязуемся резать без лести
Правду-матку как есть напрямик.
Но стихи не орудие мести,
А серебряной чести родник.
1983
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
