Подползает к ногам осторожно
и откатывает не спеша.
Расскажи мне, море, ты тоже
охраняешь того малыша,
что стоит в трусах и панамке,
наблюдая за стайкой медуз
и распластанной в небе чайкой?
Я, как ты, за него боюсь.
Подари ему ракушку, море,
сувенирчик, но должен помочь,
чтоб, когда на заснеженный город
ляжет брюхом полярная ночь,
расположится по-хозяйски,
он побыл хоть немного с тобой,
в шуме ракушки слушая сказку,
что в неё нашептал прибой.
Мне - дай пару пропитанных солью
шашек-камешков, кварц и базальт.
И когда наш пятьсот-весёлый
ткнётся носом в Московский вокзал,
я забуду подарок в вагоне,
чтоб однажды не видевшим лет
нам - за выслугу зим два погона,
два билета на море, к тебе.
Река валяет дурака
и бьет баклуши.
Электростанция разрушена. Река
грохочет вроде ткацкого станка,
чуть-чуть поглуше.
Огромная квартира. Виден
сквозь бывшее фабричное окно
осенний парк, реки бурливый сбитень,
а далее кирпично и красно
от сукновален и шерстобитен.
Здесь прежде шерсть прялась,
сукно валялось,
река впрягалась в дело, распрямясь,
прибавочная стоимость бралась
и прибавлялась.
Она накоплена. Пора иметь
дуб выскобленный, кирпич оттертый,
стекло отмытое, надраенную медь,
и слушать музыку, и чувствовать аортой,
что скоро смерть.
Как только нас тоска последняя прошьет,
век девятнадцатый вернется
и реку вновь впряжет,
закат окно фабричное прожжет,
и на щеках рабочего народца
взойдет заря туберкулеза,
и заскулит ошпаренный щенок,
и запоют станки многоголосо,
и заснует челнок,
и застучат колеса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
