Если теория относительности подтвердится, то немцы скажут, что я немец, а французы — что я гражданин мира; но если мою теорию опровергнут, французы объявят меня немцем, а немцы - евреем
Разложи меня по полочкам
наших страстей и ошибок,
С надписью ,с ценниками
на каждый мой грех,цвета не маркого.
Читаешь меня - амазонка,надменная девушка,
влюбленная кошечка.
И много ещё всякого-якого. Простого и яркого
Всего немножечко.
Любимая нежно, изменница,временщица,
наместница, сумасбродка.
Лёгкая, как пепел твой сигареты.
Горькая ,как твой эспрес-со.
Праздничная чечётка.И ножки мои хороши.
Загадка любви для повесы.
Рыбка, выброшенная на мель,
Молочная карамель.
Вам взвесить? Сто грамм?
Перевязать бонбоньерку ленточкой крика души?
Как Вы желаете меня, в каком ракурсе,
ипостаси, калибре?
Голубкой воркующей,
а может быть экзотичной, как птаха-колибри?
Как перевязать? Потуже? А может накрест? Ну же!
Не стоит тут миндальничать и в тогу покоя рядиться.
Украсьте мною Вашу высокую, гордую колесницу.
Стань датой в моих эпохах-
Ревности ,сумбура претензий, смерче-подобной любви,
тревожных вздохов..
С резусом вечного отрицания смешения нашей крови.
Я твоя до последней родинки.
Швырни горсть твоего крика в уши моей души.
Давай провалимся вместе.В тартарары.
В дырку бытия.В хрупкие шалаши.
Я давно покинула Площадь моей женской свободы.
Мы часто и добровольно рабы.
Я в рабство желаю. К тебе .
И чтоб стукнулись в поклоне гордые лбы
тихо …..
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
