… лето жуётся не лучше советской жвачки,
мёртво хрустит песком на зубах. те – ноют…
город стирает меня, как осколок ржавчин
или пятно на гольфике нефтяное.
я же сегодня сижу на ключице спальных,
в законсервированном декольте пляжа.
небо снимает слишком прозрачный купальник,
шарики у него на бедре пляшут,
набережной икается сладкой ватой,
солью орехов, вокалом из сплетен жутких,
лебеди проплывают по ней в летних платьях,
выцеловывая шеи сетчатым щукам.
вечер ложится в сачок шашлыков-питейных,
просит накинуть на глазки акрил и ситец…
я тут сижу нарочито-телесной тенью,
необитаемой, словно моя ресница –
не-заказавшей пиццу, десерт и водку,
не-ожидающей кофе-трамвай-маршрутку…
я тут сижу неразменной фальшивой соткой,
нервы мозолю воздуху – проституткой.
вечер башляет тьмой фонарям и таксам,
серый гипюр кладёт в декольте пляжа…
пальцы мои скучают, как в банке – баксы,
скука почти-слезинкой в бокале пляшет.
я запишу одинокость на лоб флэшке
и передам привет всем сиамским файлам…
… воздух на потный лоб выпадает решкой,
тянет за локоток и ведёт в спальню.
Есть в растительной жизни поэта
Злополучный период, когда
Он дичится небесного света
И боится людского суда.
И со дна городского колодца,
Сизарям рассыпая пшено,
Он ужасною клятвой клянется
Расквитаться при случае, но,
Слава Богу, на дачной веранде,
Где жасмин до руки достает,
У припадочной скрипки Вивальди
Мы учились полету - и вот
Пустота высоту набирает,
И душа с высоты пустоты
Наземь падает и обмирает,
Но касаются локтя цветы...
Ничего-то мы толком не знаем,
Труса празднуем, горькую пьем,
От волнения спички ломаем
И посуду по слабости бьем,
Обязуемся резать без лести
Правду-матку как есть напрямик.
Но стихи не орудие мести,
А серебряной чести родник.
1983
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
