... загорелые люди в жемчужинках на песке,
им в глаза мельтешит позолоченный махаон...
Им смешливо-щекотно у ветра на волоске,
у них тёплые пальчики - пальчиков миллион...
Мы лежим в этих пальчиках, в чёрных кувшинках, мы -
словно глина кувшина, что лепится прямо здесь,
мы - туземцы, сбежавшие с пустоши Колымы,
в двух куриных божках в грудине.
У нас есть вес -
волосинок, что крутят любовью и держат грязь,
чтоб на ней расцветали камни, и урны, у
нас есть всё - нам не нужен в избушке прозрачный газ,
нам не нужно бояться, что "блюдечко уроню"..
Мы лежим на кокосовых винтиках, в жемчугах -
самоцветах росинок на листьях, что тот смарагд.
Мы купаемся в человеческих берегах,
а под нами рубцуется лотосом липкий страх,
что мы - выдумка, что эти лица и блики на
перекушенных губках от бабочки золотой,
что твоя несусветно глубокая глубина,
что мой след, оставляющий пар на той ледяной
катакомбе всех душ бледнолицых, - что их здесь нет...
Загорелые люди в жемчужинках - это сон,
обнажённым Гогеном замешанный,
на спине
покрывал отпечатанный...
Ляг.
Прислони лицо
к покрывалу -
смотри, проступают - щекотно, щщщщ....
Махаоны, ветра, мир в ракушечных пальчиках...
Если глина - лепись.
Если глина - лепись! Молчи!
У тебя уже - разрисованная щека,
у тебя уже - песок - самоцветный сок
на загаре сердца, на чёрной подушке мрий...
Это выдумка - шепчет солнышко-колесо -
обжигает так, что как тут ему соври?
Я срываю с неба парео.
Стелю платком.
Он не держит - вишу, словно глыба на волоске...
... загорелые люди - чёрное молоко
на песке-не-песке,
на нигде-не-песке-ни-с-кем...
Времена не выбирают,
в них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; я в пять лет
должен был от скарлатины
умереть, живи в невинный век,
в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
а при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
флорентийской и проказе.
Хочешь ехать в первом классе,
а не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; обниму
век мой, рок мой на прощанье.
Время — это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время — кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
с нас — его черты и складки,
приглядевшись, можно взять.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.