тихо мелет мясо мясорубка,
лижут спинки деткам упыри…
хрю-хрю-хрю, идём к чертям на руки –
целовать,
жалеть,
боготворить.
трэш.
стекло.
резина.
одуваны
в престарелых, высохших домах…
души возвращаются в капканы,
души убегают из капканов –
в плен канканно задранных рюмах.
живо-воду…
любо-братцы…
гнилью
пахнет рай, земной, как червячок.
веруем в свекольник с чиполлино,
в зажигалки синий язычок,
в каннибалов и жрецов ковчежных,
в камень, что не тонет (из дерьма),
в кашлегрудых вылюбленных женщин
и мужлан-мочистый аромат.
веруем в объедки и в гримасы
силиконо-вяленых кишок…
мясорубке не хватает мяса.
мясорубке хочется ещё.
томно-томно обнажает зубы –
как убийца сладкий или труп…
мы сбежим в чумодающий «СУПЕР….»,
нас за кражу света заберут.
отведут туда, где те же лица,
та грязюка,
упыриный мех,
и всё те же мягкие копытца
больно режут землю в бахроме
града фаршем.
где – лежим посылкой
на коленках войлочных козлов…
хрю-хрю-хрю,
мы – маленькие свинки,
вышитые красным мясом свинки,
выбитые на любовях свинки,
вмазанные о забавы свинки,
грязью очищающие свинки –
в мясорубке.
на одно лицо.
Осень, осень, все любят осень.
Краски красивые: жёлтые, красные,
подумал еще о зелёных — просто участок лета.
Подошёл, это ёлки. И рядом другие стоят,
с жёлтой хвоей, а на зелёных совсем свежая.
И грибы попались, поганки, но все равно, сырое.
Вообще у нас этот парк большой, хорошо.
Лодку дают напрокат. Пустая станция.
Осень, осень, все её любят.
Скоро сильный ветер подует и всё снесёт.
Чтобы мы осень увидели, нужно при свете.
В отличие от весны. Весну ночью по воздуху,
или зиму по снегу, как он скрипит и искры,
а осень только при свете.
Жёлтое, жёлтое, и вдруг красное в середине.
А жёлтые попадаются листья такого чистого тона,
просто секрет желтизны. Вот запах у осени:
когда их вечером жгут.
Цвет ещё можно воспроизвести, но даль,
на каком расстоянии один от другого —
Поэты, стараются про неё. Схемы сухие.
Листья тоже сухие, но — (шепотом скажем: тоже сухие;
так что-то есть). Конечно, сильнее всего, когда сухо.
Сухо и солнечно. Хотя, когда сыро, тоже.
Это как раз было сыро — ряды, и поганку растёр.
Какие были ряды! глубокие, ровные.
Ёлки давали им глубину.
Всё, ветер сильно дует — у-у,
плохо на улице, завтра проснёмся,
листья валяются во дворе, запачкались, бурые.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.