Валиум - жалиум. Пилочка - и пилюля.
Друг от друга лечат. Жилочки серебрят.
Мы с тобой мертвы, родной. Мы живём в акуле -
платнозубой: резцы рассвета, кровавый ряд
за-закатья, зад огромной останки рыбы,
потрошки икаров, андреевские ходы...
У акулы - приступ бешенства или гриппа.
У акулы - слёзы. Высокие. Как хиты.
"Тита..."-лампа в люстре светит на белый волос.
Кровь искрится в печки таинственной темноте.
...я - твоя трава. Смотри! - я стою по пояс
в твоей водным волком вылепленной беде.
Я её держу. Я в сите её качаю:
"баю-бай, бинтишки - врозь, а рубцишки - в рост!"
... за углом акулы летает кометный чайник.
... ты хотел летать! Ты брал меня рыбкой в горсть -
и - туда, где над подушками - как черешня -
черепушки звёзд, черепочки разбитых пар...
А сейчас - под левой лопастью якорь режет.
Мокасины врезаются - тёмные, на шипах -
в световые года привыкания к междузубью
и тоски по планетам, где мы не сыграли в нас....
Спят усталые руки (кулак), будто в книге - зубры.
Спят глаза, и в зрачках тихо дремлет дельфиний вальс.
Только снится, что утром - стоим, собирая пенку
с молока прохладных птиц в надувной груди,
и планеты бьются лошадками у коленки,
чернодырочья омутов ёжатся впереди,
потому что - зашьём, потёршись скулой о скулу...
... и скулит наша память.
Мы - нежный двойной нарыв
на своих зеркалах.
Родной, мы живём в акуле -
как и раньше, но порознь.
Мы вместе.
Но мы - мертвы.
Осень, осень, все любят осень.
Краски красивые: жёлтые, красные,
подумал еще о зелёных — просто участок лета.
Подошёл, это ёлки. И рядом другие стоят,
с жёлтой хвоей, а на зелёных совсем свежая.
И грибы попались, поганки, но все равно, сырое.
Вообще у нас этот парк большой, хорошо.
Лодку дают напрокат. Пустая станция.
Осень, осень, все её любят.
Скоро сильный ветер подует и всё снесёт.
Чтобы мы осень увидели, нужно при свете.
В отличие от весны. Весну ночью по воздуху,
или зиму по снегу, как он скрипит и искры,
а осень только при свете.
Жёлтое, жёлтое, и вдруг красное в середине.
А жёлтые попадаются листья такого чистого тона,
просто секрет желтизны. Вот запах у осени:
когда их вечером жгут.
Цвет ещё можно воспроизвести, но даль,
на каком расстоянии один от другого —
Поэты, стараются про неё. Схемы сухие.
Листья тоже сухие, но — (шепотом скажем: тоже сухие;
так что-то есть). Конечно, сильнее всего, когда сухо.
Сухо и солнечно. Хотя, когда сыро, тоже.
Это как раз было сыро — ряды, и поганку растёр.
Какие были ряды! глубокие, ровные.
Ёлки давали им глубину.
Всё, ветер сильно дует — у-у,
плохо на улице, завтра проснёмся,
листья валяются во дворе, запачкались, бурые.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
