...минус пятнадцать тортов именинных...
...здравствуй, черничное море.
как дивно
я окунаю молочные руки
в сердце волны...
...мне всего пять
колыбельных прозрачных.
мне всего пять
самых белых
звенящих
кукольных лет...
...ты говоришь
что мы слишком рани
мы
дети/не дети
цветущие сливы
в теле дождей.
солнце в зрачках.
не ручные дельфины...
ты говоришь
что мы слишком рани...
...мы плетёмся плющом по дну
загорелой земли,
мы дышим
первым снегом.
мы на ходу
задеваем плечами крыши
небоскрёбов.
мы просто так,
беспричинно,
улыбкой ветер
награждаем.
на проводах
беспризорно сидим и
бредим
сонным небом...
и мы цветём
сквозь асфальт
первобытным танцем,
не касаясь людей локтём
заплетаемся
в тонких пальцах...
...ты говоришь
что мы слишком рани
мы
дети/не дети...
Голое тело, бесполое, полое, грязное
В мусорный ящик не влезло — и брошено около.
Это соседи, отъезд своей дочери празднуя,
Выперли с площади куклу по кличке Чукоккала.
Имя собачье её раздражало хозяина.
Ладно бы Катенька, Машенька, Лизонька, Наденька...
Нет ведь, Чукоккалой, словно какого татарина,
Дочка звала её с самого детского садика.
Выросла дочка. У мужа теперь в Лианозове.
Взять позабыла подругу счастливого времени
В дом, где супруг её прежде играл паровозами
И представлялся вождём могиканского племени.
Голая кукла Чукоккала мёрзнет на лестнице.
Завтра исчезнет под влажной рукою уборщицы.
Если старуха с шестого — так та перекрестится.
А молодая с девятого — и не поморщится.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
