...послушай...
это - небо в бигудях
из тысячи жирафов заповедных
качает с укоризной головой -
и сыплются жирафы на ладонь,
как стружка звезд с пирожного "тоска"...
тоска ушла -
как ветер покрывал,
как чад озер - из высушенных кружек,
и кружево теней, уже ненужных,
шершаво спящих в складках томных стен,
как темный дождь - в соцветье желтых рыб,
в подводную пещеру Гдетоскинет -
спиной прижаться к шкуре, словно ливень
подводный - к нежной крошечной щеке
коралла...
так ушла на день тоска.
так ласки шторм щекочет уши штиля
шершавых ссор.
так гибкие вьюнки
раздоров опускаются на дно,
где что колючка - то ручной жираф,
где что песчинка - то улыбка неба,
где воскресают сотни тысяч немо
прозрачной и зеркалящей волной
и гумилево шепелявит кит,
который держит теплокровный вечер,
пока рыдает, словно мама Тьма,
нить недокровных рыбьих вечеров,
и эти слезы - словно бигуди-
пап-илки с теплых родинок небес -
шуршат по полу, что краснеет, словно
ребенок малый, или - как жираф...
Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым,-
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.
Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой,-
он клубится, как живой.
Как река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.
Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым,-
все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската,-
в землю или в небеса?
И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши -
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский плач и детский лепет,
рев машин и шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой жизни голоса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
