Вокзал. Цейтнот. Контейнер в пустоте.
Цыганский табор дел, до боли лишних...
Полцарства зерен в Сивке на плите.
"Наручник", призывающий на лыжи
вскочить - и через палки в колесе,
в пол-тушки, в четверть-чучелка - ломиться
в прекрасное далеко, где пинцет
конца миров врывает в землю лица,
которые - не лица.
Просто так.
Шматочки форм. Разменные купюры.
Поющие бездушьем на стояк.
Танцующие мерзло, будто куры -
под собственным наточенным ножом,
под пристальным соседовым "да пофиг!"
Смотреть на мир, когда глаза - тюрьма
смотрению.
И губы слишком сжаты
в иудопоцелуе...
Клоунок-
повязка неспасительных бретелей...
И дикая пустыня - между ног.
И рваный флаг из выдохов на белой
сплошной, когда движение - в три ря,
в три ряда двух сторон. И чертик сверху.
И снизу, между лыжин - "где ты, брат????"..
И сбоку нервно дергается веко
меж лыжин кисло слипшихся ресниц...
Цейтнот.
Цыплячий бег челночный между
пустот на нечистотах, - в черный рис,
проросший на груди больной надежды.
Цыганский табор чувств.
Безумный гвалт.
Кормленье кровью - в грязном поле чучел.
...а в воздухе пытается урвать
у мира ломтик счастья самый лучший
дуэт влюбленных - двух влюбленных ос,
не жаждущих в неблизкое "высоко":
внизу - слышнее (если сбавить кросс),
как тянется земля соленым соком
к ногам, влюбленным в землю.
И, когда
тебя сбивают - сладко быть земелькой
и чувствовать, как солнца нагота
вдевается в сосуды и петельки,
в повязку из туннелей на глазах,
в шпарынки между дел, смешных и лишних...
... и счастье, как грудная мелюзга,
пытается вскарабкаться на лыжи...
Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, — так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил —
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Здесь и вправду ходит кот, как направо — так поет,
Как налево — так загнет анекдот,
Но ученый сукин сын — цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один — в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар — на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
А русалка — вот дела! — честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика — не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.
Как-то раз один колдун - врун, болтун и хохотун, —
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Бородатый Черномор, лукоморский первый вор —
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать тем, что может он летать:
Зазеваешься — он хвать — и тикать!
А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год —
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
Нету мочи, нету сил, — Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
– Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь — тогда пропью долото!
– Я ли ягод не носил? — снова Леший голосил.
– А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка —
Сказка впереди.
И невиданных зверей, дичи всякой — нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, — это бред.
Ну-ка, расступись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка —
Значит, дело дрянь.
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
