Как страшно - погремушечно звенит
безгрозный гром о стенки тени дома...
Натянутые шкурками на нить
продаж, предательств, "надового" кома,
мы все устанем помнить этот страх
и выдумаем новые. И сдрейфим,
заметив, что в телесных лагерях
застряли, как в свинцовой лунке - репа...
Ворчим, как псы - под лавкой. В лаве - о,
в какой горячей лаве наших полых
сердец!..
Трясём трусливо головой,
замоченной огнём кругов Триполья,
трясём поникшей волей,
как змея
из всех вселенских змей, - танцуем кожей,
срывая с пяток контур несмеян,
между собой, как близнецы, похожих,
но названных по-разному:
"Прошло",
"Не накормили лаской",
"Не умыли
с ладоней землю",
"Лживым "хорошо"
в упор - из хризантемы - в почку...",
"Пыльно
в лесу теней - своих, как ни крути",
"Прозрачно - в веке, где боится веко
не падать, чтоб - не видно..."
Коротыш-
молчанье
карандашиком-калекой
штрихует
мандариновый гранат...
(как страшен воздух в этом сладком цвете!)
Луна лошадкой ступит на канат -
и вскрикнет полусдавленным фальцетом -
смеющимся (во имя - не реветь...)
Луна - реветь!
А мы-то?..
Даже голос
таких не знает трелей...
В мире ведьм,
задушенных равнением на компас
быть злее мира,
в мире чёрных чап -
в разы немее чарлинских улыбок,
в смирении подушек, адский чан
спасающих от милостивых "либо" -
подачек, милосердия, "цём-цём" -
в растущую, как траур, рану в шее, -
ворчим под лавкой. Втупившись лицом
в занозистые "небеса".
Движенья
змеисты, кожедёрны...
Мандарин
пытаются схватить сухие губы,
облепленные криком - из коры
и веры в то, что нас хоть кто-то любит,
из веры в то, что лавка уплывёт -
ладьёй - туда, где празднично-кроваво...
И мы вздохнём,
Взойдя на хрупкий плот -
обломок дома -
в раскалённой лаве...
Забудь раздельный звук и призвук слитный,
малороссийский выговор живой
и на пороге малогабаритной
квартиры — поцелуй как таковой.
Забудь пикник на станции Красково,
на станции Кусково перерыв
в движенье поездов. Ещё не скоро.
Прищур окрестной зелени игрив.
Избыток жизни в судорожном теле
и смену поз — не спрашивай зачем.
Спроси, зачем сменяются недели
на месяцы и годы. В «академ»
уходит второкурсница, на третьем
её партнер (по слухам, андрогин)
спивается, становится отребьем.
Но этот слух сменяется другим.
Итак, забудь. Смотри не перепутай,
а то забудешь что-нибудь не то.
Тот выговор, усиленный минутой
беспамятства, и дачное лото, —
дурачится, глядит в кулак и тянет,
мешочек перетряхивает. Ну?!
Подходит поезд, поезд ждать не станет
как таковую молодость одну.
1992
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.