Ветер играет в покер
Зима приближается к фишкам
Походкой пьяных матросов, собак породы
Бульдог, разодранная колода
Раздетыми королями
Лежит на зеленом, бархатном. Смотрит на потолок.
Зима блефует. С постели теплой
В стылый пол врастаю кожей
Нагретой снами и бязью
Простуженный день с хрипотцой приветствует:
«Здравствуй!»
Я открываю глаза, голубым
Сканирую стены.
«Здравствуй, день. Где мои вены?»
Выйдешь на улицу, сносит к помойке
Пакеты с мусором как магнит
Притягиваются ледяными (в стиле Рокфор)
Заплесневелым железом и мыслями.
Это преддверие стужи,
Предчувствие окон закрытых,
Парализованных лиц.
Встанешь не с той ноги,
выйдут не те стихи.
Господи, помоги,
пуговку расстегни
ту, что под горло жмёт,
сколько сменил рубах,
сколько сменилось мод...
Мёд на моих губах.
Замысел лучший Твой,
дарвиновский подвид,
я, как смешок кривой,
чистой слезой подмыт.
Лабораторий явь:
щёлочи отними,
едких кислот добавь,
перемешай с людьми,
чтоб не трепал язык
всякого свысока,
сливки слизнув из их
дойного языка.
Чокнутый господин
выбрал лизать металл,
голову застудил,
губы не обметал.
Губы его в меду.
Что это за синдром?
Кто их имел в виду
в том шестьдесят седьмом?
Как бы ни протекла,
это моя болезнь —
прыгать до потолка
или на стену лезть.
Что ты мне скажешь, друг,
если не бредит Дант?
Если девятый круг
светит как вариант?
Город-герой Москва,
будем в восьмом кругу.
Я — за свои слова,
ты — за свою деньгу.
Логосу горячо
молится протеже:
я не готов ещё,
как говорил уже.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
