Нет на просторах сети никого, ничего,
кто бы и что бы погладило мягкою лапой,
просто сказало, что всё замечательно, вот
так и достало хорошее что-то из шкапа...
Шкап это недра, копать и копать – не найти
нечто искомое, только – скелеты и тайны
будут встречаться порой на тяжёлом пути
в прочном дубовом нутре вперемешку, случайно.
Новый (почти) достаю чесучовый костюм,
шёлковая чесуча холодит и волнует,
пахнет ветрами и солью, и песнями Сью,
и нафталином… и даже чуть-чуть поцелуем.
Следом за ним – невесомое платьице фей,
блёстки поблёкли, но Солнце играет местами
на полувыцветшем детстве: в забытом кафе
девочка ест монпансье за большими цветами.
Там, за завалами разных одежд, вдалеке
тихо шагает со скрипом туда и оттуда,
ночью выходит размяться за дверь налегке
очень лохматое, тёмное Шкапное Чудо.
Гладит дубовые стены шершавой рукой,
может быть лапой (не видно из-под одеяла),
шумно вздыхает и вдруг оборачива… ой!
- Фу, пронесло! – По спине паучком пробежало.
Вот бы сдружиться со Шкапным, и в недра чудес
смело полезть, открывая замки и коробки,
мерить века сквозь батистово-плюшевый лес,
соизмеряя свой век непомерно короткий.
Я бы мороженку (честно!) ему отдала
за разрешение рыться в волшебных завалах,
мама богатства любые за то отдала,
молодость чтобы вернуть, прямо так и сказала!
Лучше сама отыщу эту молодость там
(где ей ещё находиться? Конечно же в шкапе!),
а на богатства поедем в далёкий Китай
или Европу исследуем с мамой и папой.
Буду искать и найду, вот такой разговор!
Мамину уберегу достояния груду.
-Бить-колотить, коль случился такой коленкор, –
– он говорит, – то пойдём и отыщем приблуду.
Рабочий, медик ли, прораб ли -
Одним недугом сражены -
Идут простые, словно грабли,
России хмурые сыны.
В ларьке чудовищная баба
Дает "Молдавского" прорабу.
Смиряя свистопляску рук,
Он выпил, скорчился - и вдруг
Над табором советской власти
Легко взмывает и летит,
Печальным демоном глядит
И алчет африканской страсти.
Есть, правда, трезвенники, но
Они, как правило, говно.
Алкоголизм, хоть имя дико,
Но мне ласкает слух оно.
Мы все от мала до велика
Лакали разное вино.
Оно прелестную свободу
Сулит великому народу.
И я, задумчивый поэт,
Прилежно целых девять лет
От одиночества и злости
Искал спасения в вине,
До той поры, когда ко мне
Наведываться стали в гости
Вампиры в рыбьей чешуе
И чертенята на свинье.
Прощай, хранительница дружбы
И саботажница любви!
Благодарю тебя за службу
Да и за пакости твои.
Я ль за тобой не волочился,
Сходился, ссорился, лечился
И вылечился наконец.
Веди другого под венец
(Молодоженам честь и место),
Форси в стеклянном пиджаке.
Последний раз к твоей руке
Прильну, стыдливая невеста,
Всплакну и брошу на шарап.
Будь с ней поласковей, прораб.
1979
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
