.1.
Тебя окружает архитектура.
Холодно. Снежно. Пуста мостовая.
Улица смотрит убого и хмуро
и серо. Совсем как живая
гарпия, хищный оскал обнажив,
срывается вниз с парапета,
лапами мрамор его раскрошив.
Но сердца не трогает это.
Твердость камня ощущает рука;
пробовать всё на ощупь – манера,
отличающая вообще знатока
от просто коллекционера.
Это – желание знать, не гадая.
Всё, что может уставший корабль,
В скалах без вести пропадая, -
произнести: «Пора бы».
.2.
Холодно. Пусто. Смерзаются веки.
Но сердце тебя никогда не простит.
Так отражается в человеке
Молчание кариатид.
Так торгуют людьми на вынос,
превращаясь в гранит.
Мы любим их, а потом – они нас,
Но память это не сохранит.
Но память – это слепая Парка,
нить, расплетенная в ноль, до конца.
Мёртвая и недвижИмая калька
с живого лица.
Тихое пение их союза
Мрамор берёт в полон.
Тело избавляет душу от груза,
Блуждая среди колонн.
Понравилось, Впечатляет, звучит хорошо. Есть сомнения: "Это – желание знать, не гадая. Всё, что может уставший корабль,
В скалах без вести пропадая, -
произнести: «Пора бы»." - это четверостишие, кажется "отваливающимся", то есть "приклеенным".) "И Тихое пение их союза " - здесь не понимаешь уже "их" - это кого, кариатид? Тогда далековато "отъехало". имхо.
про корабль мне уже кто-то говорил, но я писал это давно, и не помню, почему так. может, и правда приклеил его сюда просто.
про "их союза": ну, союз молчания кариатид и памяти. да, вот сам прочитал сейчас, это вообще не понятно.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
В какой бы пух и прах он нынче ни рядился.
Под мрамор, под орех...
Я город разлюбил, в котором я родился.
Наверно, это грех.
На зеркало пенять — не отрицаю — неча.
И неча толковать.
Не жалобясь. не злясь, не плача, не переча,
вещички паковать.
Ты «зеркало» сказал, ты перепутал что-то.
Проточная вода.
Проточная вода с казённого учета
бежит, как ото льда.
Ей тошно поддавать всем этим гидрам, домнам
и рвётся из клешней.
А отражать в себе страдальца с ликом томным
ей во сто крат тошней.
Другого подавай, а этот... этот спёкся.
Ей хочется балов.
Шампанского, интриг, кокоса, а не кокса.
И музыки без слов.
Ну что же, добрый путь, живи в ином пейзаже
легко и кочево.
И я на последях па зимней распродаже
заначил кой-чего.
Нам больше не носить обносков живописных,
вельвет и габардин.
Предание огню предписано па тризнах.
И мы ль не предадим?
В огне чадит тряпьё и лопается тара.
Товарищ, костровой,
поярче разведи, чтоб нам оно предстало
с прощальной остротой.
Всё прошлое, и вся в окурках и отходах,
лилейных лепестках,
на водах рожениц и на запретных водах,
кисельных берегах,
закрученная жизнь. Как бритва на резинке.
И что нам наколоть
па память, на помин... Кончаются поминки.
Довольно чушь молоть.
1993
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.