темнокожие звенья кожи
грузили в пирогу солнце.
близоруко щурились птицы.
близонебо рыдало солнце,
вырываясь из рук и лодки.
в огнедышащем горизонте
наливались кроваво дыры,
и птенцы там, в комочках тучек
и наветренной пенке цвета
трав, соломенных понарошку,
выпадали в залив - невинной
сединой божества природы...
темнокожие звенья кожи,
как краюху лепешки с жаром,
грызли солнце за плечи-пятки
и смеялись, почти как дети.
и не ведали, что их - десять
до сегодня, а завтра - девять,
после - восемь, а позже - меньше -
подставлять будут плечи-спины
под небесный овал землицы-
сыро-девицы, по-туземски
называющей жизнь (но имя -
суть не важно в других мирах...)
колченогие черви с медом
из воздушных цветов, и птицы
с виновато-ванильным взглядом,
и змеюшки с сердцами ду-ду-
дудками близоруко
распинали: то - солнце в звеньях,
то - сожженные солнцем звенья, -
то - завистливо,
то - с со-чувством
цвета жалости огорчелой...
я стою над заливом, грея
руки - в солнечных рваных пальцах,
душу - в водных сонливых бликах,
годы - в темных землистых кольцах.
темнокожую тень бросаю
на ладошку подкрады-ночи
и пытаюсь ошметки солнца
спрятать в лиф и впустить их в память -
в близорукую птичью память:
как чужие пра-предки, звонче
силой веры в тепло, чем теплый
и продрогший от неги ветер,
выпускали на волю солнце...
и садились в пирогу, зная,
что их завтра постигнет минус -
то - один, то - второй, то - третий...
а остался ли кто?
... по тени
пробегает блик солнца - пишет
иероглиф ночною тушью...
и пирога плывет на берег,
и пирога плывет - на память,
и пирога плывет - на звуки
перезвона пра-темных звеньев..
и загар на руках печет, как
ядовитое змейно масло...
близорукие птицы тают.
близонебые звезды пляшут.
беззаботные земли ноют,
словно раны - на полнолунье...
а пирога плывет, не видя,
кто за груз в ней сидит и дышит -
в четверть вдоха,
в пол-вдоха вдоха...
Две сотни счетчик намотает, —
очнешься, выпятив губу.
Сын Человеческий не знает,
где приклонить ему главу.
Те съехали, тех дома нету,
та вышла замуж навсегда.
Хоть целый век летай по свету,
тебя не встретят никогда.
Не поцелуют, не обнимут,
не пригласят тебя к столу,
вторую стопку не придвинут,
спать не положат на полу.
Как жаль, что поздно понимаешь
ты про такие пустяки,
но наконец ты понимаешь,
что все на свете мудаки.
И остается расплатиться
и выйти заживо во тьму.
Поет магнитофон таксиста
плохую песню про тюрьму.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
