Вороньё на фоне неба, словно йод на ватных клочьях,
ветер тяжко дышит следом, будто обгонять не хочет
и плетётся еле-еле - старый пёс, больной астматик.
Извини, он не нарочно, он такой - всегда не кстати.
Чистый снег не станет грязью - что ж так грязно у обочин?
Постепенно гнётся слабый, разом рвётся там, где прочно.
Млечный ветер вечно рядом, он дождём и снегопадом
тычет в спину сладким гадом, верным другом, горьким ядом.
И уже совсем не больно, и не потому, что в коме.
Все спокойны, все довольны. Капля йода в ватный кокон,
день смеркается, закончен.
Только бьётся, бьётся, бьётся лунный ворон в лапах ночи
и стремительно несётся пёс бродячий в стаю гончих.
нет, не скажу, что "выворачивает". потому что эмоции притупляются от встречи с псом-ветром в реальной жизни.ежедневную пытку от бессилия изменить мир вылечить может только насильственный внутренний оптимизм, который, возможно, становится силой духа. но, тем не менее, читая стихи, нацеленные читателю прямо в совесть и крошечный остаток человеческого ( у каждого разные: лохмотья, или одежды:-)) вынуждают меня думать, что до этой минуты "ты все равное сделал мало, ничтожно мало!". начинаю бичевать свое сиюминутное довольство жизнью... и вспоминать всех людей, птиц, кошек... мимо которых прошла, не поделившись. Так и живем: совершая - и возносясь к гордыне, отдавая - и казнясь малостью отданного.
Наверное, для того и читаются стихи в ночь, после Дня поэзии, чтобы узнавать себя. Всюду. Вот)) спасибо, Оль.
нене, ни в чью совесть не целила, спаси и сохрани. это у меня из совершенно конкретного зерна выросло нечто кустисто-ассоциативное, понятное до конца только одному человеку. Но мне за этот стих не стыдно, сказала что хотела и именно так, как надо. Мне, естественно, надо.
Хельми, "сиюминутное довольство жизнью" - это и есть самое главное, честное слово. Почаще бы :)
Я только совсем недавно, несколько дней назад смогла ему прочитать.
Спасибо тебе.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Имяреку, тебе, - потому что не станет за труд
из-под камня тебя раздобыть, - от меня, анонима,
как по тем же делам - потому что и с камня сотрут,
так и в силу того, что я сверху и, камня помимо,
чересчур далеко, чтоб тебе различать голоса -
на эзоповой фене в отечестве белых головок,
где на ощупь и слух наколол ты свои полюса
в мокром космосе злых корольков и визгливых сиповок;
имяреку, тебе, сыну вдовой кондукторши от
то ли Духа Святого, то ль поднятой пыли дворовой,
похитителю книг, сочинителю лучшей из од
на паденье А.С. в кружева и к ногам Гончаровой,
слововержцу, лжецу, пожирателю мелкой слезы,
обожателю Энгра, трамвайных звонков, асфоделей,
белозубой змее в колоннаде жандармской кирзы,
одинокому сердцу и телу бессчетных постелей -
да лежится тебе, как в большом оренбургском платке,
в нашей бурой земле, местных труб проходимцу и дыма,
понимавшему жизнь, как пчела на горячем цветке,
и замерзшему насмерть в параднике Третьего Рима.
Может, лучшей и нету на свете калитки в Ничто.
Человек мостовой, ты сказал бы, что лучшей не надо,
вниз по темной реке уплывая в бесцветном пальто,
чьи застежки одни и спасали тебя от распада.
Тщетно драхму во рту твоем ищет угрюмый Харон,
тщетно некто трубит наверху в свою дудку протяжно.
Посылаю тебе безымянный прощальный поклон
с берегов неизвестно каких. Да тебе и неважно.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.