...это кровь на губах? Прилипает, как тело - к душе -
от укусов любовников за васильковые слитки
под глазами кувшинок на Озере Тёмных Ножей -
на лице, что входящему всяк - и багор, и калитка.
От укусов изменников, изгнанных, избранных за
под-изнаночность зубиков, ласых до слёз на закате,
под глазами трепещет святая моя стрекоза,
говорящая крыльями на языке языкатых
одиночных каморок, умевших, как варежка, - вширь! -
и норошек, и мошек, и мишек в медке и подливе
принимать, как лекарство - и вешать на бирочный штырь
в ледовитой заплечной котомке, где всяк молчаливый
разговорчивым станет...
Не кровь это, детка, не кровь!
А озёрная радуга в тёмно-багровых балетках,
у индусского озера, где - вереница богов,
и ушастая рыба-змея обнимает монетку,
и котята царапают этот нехитрый пейзаж,
и в прозрачности храма цветы преподносят трёхликой,
и скрывает туман (как сообщник, но всё-таки - страж),
что в котомке твоей точно так же сидят забулдыги,
как святые - в озёрно-прозрачной шкатулке,
как медь -
под изгибами рыбы
( а ты преподносишь им корки... -
как кровинки - с губы, научившейся жить и неметь,
приземляясь на новые гвозди и новые горки)...
...горько-горько, как трещинки в рыбе доверья к воде,
кровно-кровно, как бинт облаков - в синяки водоёмов,
я копилкой божков прижимаюсь тихонько к тебе
и кусаю за мыльную холку иллюзию дома -
в приозёрном краю, где стрекозы отчаянно врут,
где в корзинках цветы прикрывают колючки познаний,
где багровые радуги входят по самую грудь
в след укуса на сердце - и машут цветастыми снами...
И, завесив лицо васильково-туманным платком,
по кровящему льду бубенцами напрасных иллюзий
я ступаю, забыв, что на грабли ступать нелегко,
и что можно заплакать, пытаясь тебе улыбнуться.
Шебуршится котомка, елозит в заплечную явь.
Выпадают ножи осторожности в стёклышки бегства...
Это кровь на губах. Как свобода, торопится вплавь...
На твоих ведь губах хватит места?
Милый мальчик, ты так весел, так светла твоя улыбка,
Не проси об этом счастье, отравляющем миры,
Ты не знаешь, ты не знаешь, что такое эта скрипка,
Что такое темный ужас начинателя игры!
Тот, кто взял ее однажды в повелительные руки,
У того исчез навеки безмятежный свет очей,
Духи ада любят слушать эти царственные звуки,
Бродят бешеные волки по дороге скрипачей.
Надо вечно петь и плакать этим струнам, звонким струнам,
Вечно должен биться, виться обезумевший смычок,
И под солнцем, и под вьюгой, под белеющим буруном,
И когда пылает запад и когда горит восток.
Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье,
И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть, —
Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи
В горло вцепятся зубами, встанут лапами на грудь.
Ты поймешь тогда, как злобно насмеялось все, что пело,
В очи, глянет запоздалый, но властительный испуг.
И тоскливый смертный холод обовьет, как тканью, тело,
И невеста зарыдает, и задумается друг.
Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ!
Но я вижу — ты смеешься, эти взоры — два луча.
На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ
И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
