мои персонажи кукольные
режиссёр режет ватные нити
в нереальной постановке война без фронтов и тыла
но по ходу сюжета постоянно хочется выпить
или разломать декорации
уложить персонажей штабелями
сжечь их закрытыми глазами и заплакать
над собой, где
мои сны в их расплавленных беззвучно петляли
а никто не пробовал целовать режиссёра в губы?
стирать пыль с кукольных лиц платком
заколачивать себя в сцену как гвоздь молотком
сходить на убыль по трубам водой
по ватным нитям, сперва левой ногой,
затем правой ногой, растворяться
течь бестелесной безного-безрукой массой
которую станут размазывать
по ходу сюжета, по ходу войны в конце света,
и подмешивать в кукольные сны…
одна очень старая кукла, без ног и руки
смогла затащить режиссёра в постель.
он долго не мог объяснить, как целоваться
рассказывал о своей прошлой жизни
они вместе смотрели в темноте как пауки
спали поблизости от своих мух, а он её безумно хотел
и просовывал в отверстия от ног свои режиссёрские пальцы
словно пытался продублировать очередной сюжет или мысли
кукла молчаливо хлопала механическими глазами
и пыталась изобразить из себя жертву
а паук просыпался и превращался в крысу
пробирался в живот шевелил усами
режиссёр включал прожектор
безразличная камера снимала мертвую актрису.
Ты жива еще, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.
И тебе в вечернем синем мраке
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.
Ничего, родная! Успокойся.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.
я по-прежнему такой же нежный
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
я вернусь, когда раскинет ветви
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.
Не буди того, что отмечалось,
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
И молиться не учи меня. Не надо!
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
Так забудь же про свою тревогу,
Не грусти так шибко обо мне.
Не xоди так часто на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
