мои персонажи кукольные
режиссёр режет ватные нити
в нереальной постановке война без фронтов и тыла
но по ходу сюжета постоянно хочется выпить
или разломать декорации
уложить персонажей штабелями
сжечь их закрытыми глазами и заплакать
над собой, где
мои сны в их расплавленных беззвучно петляли
а никто не пробовал целовать режиссёра в губы?
стирать пыль с кукольных лиц платком
заколачивать себя в сцену как гвоздь молотком
сходить на убыль по трубам водой
по ватным нитям, сперва левой ногой,
затем правой ногой, растворяться
течь бестелесной безного-безрукой массой
которую станут размазывать
по ходу сюжета, по ходу войны в конце света,
и подмешивать в кукольные сны…
одна очень старая кукла, без ног и руки
смогла затащить режиссёра в постель.
он долго не мог объяснить, как целоваться
рассказывал о своей прошлой жизни
они вместе смотрели в темноте как пауки
спали поблизости от своих мух, а он её безумно хотел
и просовывал в отверстия от ног свои режиссёрские пальцы
словно пытался продублировать очередной сюжет или мысли
кукла молчаливо хлопала механическими глазами
и пыталась изобразить из себя жертву
а паук просыпался и превращался в крысу
пробирался в живот шевелил усами
режиссёр включал прожектор
безразличная камера снимала мертвую актрису.
Анциферова. Жанна. Сложена
была на диво. В рубенсовском вкусе.
В фамилии и имени всегда
скрывалась офицерская жена.
Курсант-подводник оказался в курсе
голландской школы живописи. Да
простит мне Бог, но все-таки как вещ
бывает голос пионерской речи!
А так мы выражали свой восторг:
«Берешь все это в руки, маешь вещь!»
и «Эти ноги на мои бы плечи!»
...Теперь вокруг нее – Владивосток,
сырые сопки, бухты, облака.
Медведица, глядящаяся в спальню,
и пихта, заменяющая ель.
Одна шестая вправду велика.
Ложась в постель, как циркуль в готовальню,
она глядит на флотскую шинель,
и пуговицы, блещущие в ряд,
напоминают фонари квартала
и детство и, мгновение спустя,
огромный, черный, мокрый Ленинград,
откуда прямо с выпускного бала
перешагнула на корабль шутя.
Счастливица? Да. Кройка и шитье.
Работа в клубе. Рейды по горящим
осенним сопкам. Стирка дотемна.
Да и воспоминанья у нее
сливаются все больше с настоящим:
из двадцати восьми своих она
двенадцать лет живет уже вдали
от всех объектов памяти, при муже.
Подлодка выплывает из пучин.
Поселок спит. И на краю земли
дверь хлопает. И делается уже
от следствий расстояние причин.
Бомбардировщик стонет в облаках.
Хорал лягушек рвется из канавы.
Позванивает горка хрусталя
во время каждой стойки на руках.
И музыка струится с Окинавы,
журнала мод страницы шевеля.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
