Я не могла щенка усыновить,
Хотя он не шутя просил об этом.
Нам и самим-то негде было жить -
И вот всю ночь, до самого рассвета
Мне не давал уснуть щенячий тявк!..
Он паузу выдерживал - и снова!
И взять хотелось острый томагавк
И проучить хозяина дурного
За то, что одиноко у печи
Он не сидел, поджав босые ноги,
И не смотрел тоскливо на часы,
И утра не вымаливал у Бога.
Храпел, небось, в перинах утонув,
Ногой костлявой скомкав одеяло,
А вдруг...а вдруг и он не мог уснуть,
И плакал, что собака убежала?..
Сидел, бедняга, в комнате один
И понимал, что жизнь осиротела,
И всё глядел в мерцающий камин...
О, знал бы я, что так бывает,
Когда пускался на дебют,
Что строчки с кровью - убивают,
Нахлынут горлом и убьют!
От шуток с этой подоплекой
Я б отказался наотрез.
Начало было так далеко,
Так робок первый интерес.
Но старость - это Рим, который
Взамен турусов и колес
Не читки требует с актера,
А полной гибели всерьез.
Когда строку диктует чувство,
Оно на сцену шлет раба,
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.
1932
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
