Блажить похоже - мешки ворочить.
Пора на ужин. Темнеет. К ночи?... /Януш Мати/
Темнеет - к ночи. Брожу в ночнушке,
По корвалолу все миокарды!
Мне снова снятся Мати и Пушкин:
Стихи читают, играют в карты.
На деньги, женщин, судьбу и ластик.
Пьют квас иллюзий глотками споров.
(Короче даже во сне ни ласки,
Ни лимонаду, ни уговоров).
Я к ним подсяду (во сне-то можно)
мол, как там дактиль и амфибрахий?
Они ответят:"Пиши двухсложным!
И не фиг шляться в метро в рубахе!"
Тут из туннеля,с мигалкой - Башкин
(Какой-то грустный, худеет что-то),
А с ним хористы с большой рубашкой
(Опять увозят меня с почетом).
Сны о великих...не вру ни разу!
Уж лучше б снился сандальный мачо,
Ведь от правдивых таких рассказов
мой психиатр в экстазе плачет...
***
Во снах лелеющий дух беспечен,
И в них совсем не бывает буден,
Вслух заклинанье читает вечер,
И бродит в тёмных аллеях Бунин,
Фонарь танцует, мгновенье вечно,
Как Блок, - порывисто и плечисто.
И лишь в объятиях первых встречных
Заплачет Сольвейг светло и чисто
Над падшим ангелом или павшим.
А небо звездным слепит подбоем...
Давай проснемся на Патриарших,
И купим масла? Трамваи ходят?
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами.
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной,
Как я, смирён и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов
"In vino veritas!" кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душа лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
24 апреля 1906. Озерки
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
