Если теория относительности подтвердится, то немцы скажут, что я немец, а французы — что я гражданин мира; но если мою теорию опровергнут, французы объявят меня немцем, а немцы - евреем
Скрипом пластин,припаянных
плачем не спящих сов,-
сказки в шарманке карлика
пляшут под смех шутов.
И, под мотив прилипчивый,
маленький великан
принцу с глазами нищего
меди плеснет в стакан.
И деревянной культею,
звук мостовой дробя,
Мальчик догонит путника,
в нём угадав себя...
Мальчик расскажет гению
про перелетных птиц,
что из страны забвения
не возвратится Нильс...
Сколько замерзло падчериц,
впавших в лесной кураж,-
Инеем переплачено
за колдовской вояж:
Где в рукавах валежника,
спит до утра заря...
Где собирать подснежники,-
запонки декабря...
На катерке прогулочном,
глядя поверх голов,
снова строгает дудочку
маленький крысолов...
=Волшебная флейта в руках,
воздух в лёгкие набран, и вот –
мотаю извилины ваши на звуки,
как на бигуди
Я вам не мессия,
я вам, скорей, крысовод
А ваша задача –
не надо за мной идти=
но это у меня как-то по-взрослому было, а у вас по-детски, по-сказочному... видимо, как надо)))
А кто его знает, как надо, Павел.))
Спасибо Вам.
Уолт Дисней. В смысле киностудии. И это плюс. Это колдовство. красивое. сказка. А лес этот из Холли Вуд (в прямом и переносном)
Спасибо, Ник. угу-угу,Стивен Спилберг - моё второе имя)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
На фоне Афонского монастыря
потягивать кофе на жаркой веранде,
и не вопреки, и не благодаря,
и не по капризу и не по команде,
а так, заговаривая, говоря.
Куда повело... Не следить за собой.
Куда повело... Не подыскивать повод.
И тычется тучное (шмель или овод?),
украшено национальной резьбой,
создание и вылетает на холод.
Естественной лени живое тепло.
Истрёпанный номер журнала на пляже
Ты знаешь, что это такое. Число
ушедших на холод растёт, на чело
кладя отпечаток любви и пропажи,
и только они, и ещё кофейку.
И море, смотри, ни единой медузы.
За длинные ноги и чистые узы!
Нам каяться не в чем, отдай дураку
журнал, на кавказском базаре арбузы,
и те, по сравнению с ним на разрез —
белее крыла голодающей чайки.
Бессмысленна речь моя в противовес
глубоким речам записного всезнайки,
с Олимпа спорхнул он, я с дерева слез.
Я видел, укрывшись ветвями, тебя,
я слышал их шёпот и пение в кроне.
И долго молчал, погружённый в себя,
нам хватит борозд на господней ладони,
язык отпуская да сердце скрепя.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.