Износились подошвы и ноги промокли,
И кощунственно ворон прокаркал в кустах,
Я - гороховый шут из соседней эпохи,
В колпаке набекрень и широких штанах.
Я - гороховый шут, награждённый бессмертьем,
Выхожу прогуляться в дождливую ночь,
И не видят меня, ни собаки, ни черти...
Ни на что не влияю, не в силах помочь.
Только к детям во сне прихожу иногда я,
В колпаке набекрень и широких штанах.
И смеются тогда они, взрослых пугая,
Взрослым лишь бы придумать какой-нибудь страх...
Ясным днём проживаю на полке в блокноте,
Среди разных - порою сумбурных - стихов,
Иногда музыканты кладут их на ноты,
Но меня там из них не заметил никто...
Я вышел из кино, а снег уже лежит,
и бородач стоит с фанерною лопатой,
и розовый трамвай по воздуху бежит —
четырнадцатый, нет, девятый, двадцать пятый.
Однако целый мир переменился вдруг,
а я все тот же я, куда же мне податься,
я перенаберу все номера подруг,
а там давно живут другие, матерятся.
Всему виною снег, засыпавший цветы.
До дома добреду, побряцаю ключами,
по комнатам пройду — прохладны и пусты.
Зайду на кухню, оп, два ангела за чаем.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
