сказочку расскажу... взросттттлую... грустттную...с интригой в сюжете и неожиданной развязкой...
бывает так...
выйдешь под вечер на район, то ли по делам туда-сюда, то ли прошвырнуться... и благостно всё... и в наушнегах трек в тему, и хребты снежинок в такт шагу трещат, короче - таки, в тему всё вокруг... глянешь нечаянно-негаданно в небо, а там она -
звёздочка ясная...
прошаришь туда-сюда по нему же, по небу - нет больше никого - первая... самая... она...
и быстренько загадываешь на нея желание своё заповетное, и опять - туда-сюда - точно - первая)))
и улыбка по заточке расплывается, и жмуришься от прихода эдакого нежданного - верное дело - на первую звезду мечту загадать - сбудется... а потом открываешь глаза, ну, чтоб спасибы звёздочке рассказать - а она - самолёт( хлоп, хвостиком вильнула и улетела в неведомые далёки...
и оказывается, вдруг, что вокруг февраль, а под ногами серая хрень, и ни дела, ни прошвырки уже неважны, и идёшь в первую, по пути своему скорбному, наливайку, и закидываешься "дешовым бухлом из подержанной кружки" (с) и дымишь без устали, и рожи какие-такие мерзопакостные вокруг... а потом, по дороге к шконке, ни ол ю нид из лав в ушах не прёт, ни природа природная, и холод под курточку уже залез, и на работу завтра, и счета на тумбочке лежат неуёмно-непроплаченные... и плач и скрежет зубовный...
и не пялишься в небо больше, ни с надеждой, ни сегодня-завтра, патамушта кругом обман сплошной и некому понять трепетную душу гонимого ветрами человека...
так и с любовями бывает...
вот.
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
