Ты все еще всматриваешься? Ищешь, надеешься что то увидеть?
Смотри сразу на четыре стороны, он выйдет наполняя светом
и поглотит тьму, пустота отступит, безупречный и сильный.
У тебя вырастут крылья, изменчивая удача встанет рядом
и скажет пошли. Он скажет: То, что произойдет уже свершилось
раньше, иди с миром. Все думают это Бог, а ты думаешь это Гог,
Все говорят Боже, а ты говоришь Гоже. Поторопись, все уже произошло,
за тебя все сделали другие. Хватит есть хлеб когда тебе дают все.
Никто не знает чего хочет, но почему то говорит я хочу то, или это.
Когда получают, думают, разве я это хотел?.. Мы идем, впереди дом.
Боже милостивый, я знаю, это сумасшедший дом! Вот этого я хотел?!
Доктор, я вверяю себя тебе, мне больше не нужно думать что хорошо,
а что не очень, ты настолько хорош что знаешь все за всех.
Много времени, можно делать все что хочешь, можно даже писать.
Никто не скажет мне что я сумасшедший, ведь это очевидно, факт.
По эту сторону стены я могу увидеть весь наш мир по другому.
Здесь никто не осудит меня и я не буду осуждать. Это место
откровения, это место тайны, и всякая тварь божия ничтожна.
Что лучше, осуждать или быть осуждаемым? Говорить с сумасшедшими,
или говорить с лицемерами? Признаешь безумие и тех и этих?
А своё? Всякий кто не замечает или не признает своего безумия,
выглядит именно таким. Всякий кто признает страдает.
И вот придет тот кто отделит от тебя все что мучает,
поставит ворота на дорогу назад, запрет, и отдаст ключи
Гогу, кто то скажет Боже, а кто то Гоже. Не всем, другие
вернутся в родильный дом и продолжат искать свой счастливый день.
На розвальнях, уложенных соломой,
Едва прикрытые рогожей роковой,
От Воробьевых гор до церковки знакомой
Мы ехали огромною Москвой.
А в Угличе играют дети в бабки
И пахнет хлеб, оставленный в печи.
По улицам меня везут без шапки,
И теплятся в часовне три свечи.
Не три свечи горели, а три встречи —
Одну из них сам Бог благословил,
Четвертой не бывать, а Рим далече,
И никогда он Рима не любил.
Ныряли сани в черные ухабы,
И возвращался с гульбища народ.
Худые мужики и злые бабы
Переминались у ворот.
Сырая даль от птичьих стай чернела,
И связанные руки затекли;
Царевича везут, немеет страшно тело —
И рыжую солому подожгли.
Март 1916
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
Авторизация
Камертон
