Ты все еще всматриваешься? Ищешь, надеешься что то увидеть?
Смотри сразу на четыре стороны, он выйдет наполняя светом
и поглотит тьму, пустота отступит, безупречный и сильный.
У тебя вырастут крылья, изменчивая удача встанет рядом
и скажет пошли. Он скажет: То, что произойдет уже свершилось
раньше, иди с миром. Все думают это Бог, а ты думаешь это Гог,
Все говорят Боже, а ты говоришь Гоже. Поторопись, все уже произошло,
за тебя все сделали другие. Хватит есть хлеб когда тебе дают все.
Никто не знает чего хочет, но почему то говорит я хочу то, или это.
Когда получают, думают, разве я это хотел?.. Мы идем, впереди дом.
Боже милостивый, я знаю, это сумасшедший дом! Вот этого я хотел?!
Доктор, я вверяю себя тебе, мне больше не нужно думать что хорошо,
а что не очень, ты настолько хорош что знаешь все за всех.
Много времени, можно делать все что хочешь, можно даже писать.
Никто не скажет мне что я сумасшедший, ведь это очевидно, факт.
По эту сторону стены я могу увидеть весь наш мир по другому.
Здесь никто не осудит меня и я не буду осуждать. Это место
откровения, это место тайны, и всякая тварь божия ничтожна.
Что лучше, осуждать или быть осуждаемым? Говорить с сумасшедшими,
или говорить с лицемерами? Признаешь безумие и тех и этих?
А своё? Всякий кто не замечает или не признает своего безумия,
выглядит именно таким. Всякий кто признает страдает.
И вот придет тот кто отделит от тебя все что мучает,
поставит ворота на дорогу назад, запрет, и отдаст ключи
Гогу, кто то скажет Боже, а кто то Гоже. Не всем, другие
вернутся в родильный дом и продолжат искать свой счастливый день.
Еще скрежещет старый мир,
И мать еще о сыне плачет,
И обносившийся жуир
Еще последний смокинг прячет,
А уж над сетью невских вод,
Где тишь – ни шелеста, ни стука –
Всесветным заревом встает
Всепомрачающая скука.
Кривит зевотою уста
Трибуна, мечущего громы,
В извивах зыбкого хвоста
Струится сплетнею знакомой,
Пестрит мазками за окном,
Где мир, и Врангель, и Антанта,
И стынет масляным пятном
На бледном лике спекулянта.
Сегодня то же, что вчера,
И Невский тот же, что Ямская,
И на коне, взамен Петра,
Сидит чудовище, зевая.
А если поступью ночной
Идет прохожий торопливо,
В ограде Спаса на Сенной
Увидит он осьмое диво:
Там, к самой паперти оттерт
Волной космического духа,
Простонародный русский черт
Скулит, почесывая ухо.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
