Капризней нет притворщицы, чем ветреная память.
Игральными костями в ее руках стучимся друг о друга,
падаем на стол, в ушибах, полные испуга.
В кого ж нацелен ствол?
В нем пулей память-сука ждет часа своего...
Влет? Насмерть? Просто ранит?
Тебя? Меня? Его?
Зачем?
Я думал, позабылось, смололось, отжилось.
Скажи-ка мне на милость...
Ну вот,
прошла насквозь.
Сквозь мозг.
Влетела пулей-мухой и бабочкой тот час
как сполохом вспорхнула –-
ты?
ты!
Когда?
Сейчас?
Ну да…
Наверно.
Точно.
Все было точно так.
Запомнить надо срочно, переписать!
Мастак
... ... я ложной правдой записывать поверх.
В пласт полушарий мозга вмешалась песня сфер…
Но бабочка взметнулась -- тут вспышка, там мазок--
и вылетела пулей
кровавою в висок…
Назо к смерти не готов.
Оттого угрюм.
От сарматских холодов
в беспорядке ум.
Ближе Рима ты, звезда.
Ближе Рима смерть.
Преимущество: туда
можно посмотреть.
Назо к смерти не готов.
Ближе (через Понт,
опустевший от судов)
Рима - горизонт.
Ближе Рима - Орион
между туч сквозит.
Римом звать его? А он?
Он ли возразит.
Точно так свеча во тьму
далеко видна.
Не готов? А кто к нему
ближе, чем она?
Римом звать ее? Любить?
Изредка взывать?
Потому что в смерти быть,
в Риме не бывать.
Назо, Рима не тревожь.
Уж не помнишь сам
тех, кому ты письма шлешь.
Может, мертвецам.
По привычке. Уточни
(здесь не до обид)
адрес. Рим ты зачеркни
и поставь: Аид.
1964 - 1965
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.