Она неспешно выходит на улицу, смотрит по сторонам,
солнце чавкает под ногами сливочным маслом,
сверху подошла опара, в ней плавает подвыпивший Амстердам,
прохожие бегут наперебой, давятся зеброй и пахнут красным.
Сквозь металлические ограды прёт напролом глухой Овидий,
она подходит к нему, жмёт седую бороду, приветствует:
«Доброе утро, Овидий, наконец-то мы с тобой увиделись,
сегодня утром небо в квадратиках, нужно выбираться из этого места».
Овидий торопится, у него талон к стоматологу на десять пятнадцать,
он ничего не слышит, что пережёванная зебра блеет,
зебра меняет полосы на сплошное месиво, продолжает клацать:
«Дорогой древнеримский поэт, Гомер спёр у тебя Одиссею,
шкура моя расползается на чёрное и белое, купи по дороге клей».
Гомер прячется в засаде, Овидий мчится во весь опор и падает,
Гомер смеётся гомерическим смехом, достаёт из зебры калаш,
холостыми стреляет в сливочное масло: «Этот день сегодня не наш -
с подвыпившим Амстердамом связываться было не надо».
Она распластанная лежит поперёк дороги, её тела строго по счёту,
опара выходит из берегов и пересекает сплошную линию.
До стоматолога две пересадки и девять часов лёту,
но Гомер стремительно слизывает с зебры сливочное масло
и забывает рассказать об этом Овидию.
Уже строчке "солнце чавкает под ногами сливочным маслом" можно обзавидоваться, а дальше и вовсе густота невообразимая.
Спасибо большое! Пеку часто, вот опара со сливочным маслом и перемешались. А завидовать лучше моим пирожкам, такие никто не сможет. :)))
*завидует пирожкам* ))))
Очень милый постмодерн. Классный стиш.
Спасибо большое! Рада, что нравится. :)
Какой крутой замес! Предпоследняя строфа - это боевик самый настоящий, здорово!
Спасибо большое! Люблю готовить дрожжевое тесто и пирожки, вот опара и подошла. :)
бедная зебра)))
погодный триллер
классно)
Зато как она вписалась во все случаи жизни. :)
А очень даже "погодный триллер", прям в точку.
Спасибо большое, Оль! Как-нибудь угощу тебя пирожками, целую коробку привезу. :)
Амстердам - это вам не Копенгаген!
А может Копенгаген - это вам Амстердам? :)
ни в коем случае! Вино и только вино! (с)
Снех!!!!! Тань...
Ну...
знать бы, что ты куришь! )))))))))))))))))
красава!
Спасибо, рада, что заглянул. :)
que fumas? колись!)
Я не курю, от курения импотенция бывает. :)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
А. Чегодаев, коротышка, врун.
Язык, к очкам подвешенный. Гримаса
сомнения. Мыслитель. Обожал
касаться самых задушевных струн
в сердцах преподавателей – вне класса.
Чем покупал. Искал и обнажал
пороки наши с помощью стенной
с фрейдистским сладострастием (границу
меж собственным и общим не провесть).
Родители, блистая сединой,
доили знаменитую таблицу.
Муж дочери создателя и тесть
в гостиной красовались на стене
и взапуски курировали детство
то бачками, то патлами брады.
Шли дни, и мальчик впитывал вполне
полярное величье, чье соседство
в итоге принесло свои плоды.
Но странные. А впрочем, борода
верх одержала (бледный исцелитель
курсисток русских отступил во тьму):
им овладела раз и навсегда
романтика больших газетных литер.
Он подал в Исторический. Ему
не повезло. Он спасся от сетей,
расставленных везде военкоматом,
забился в угол. И в его мозгу
замельтешила масса областей
познания: Бионика и Атом,
проблемы Астрофизики. В кругу
своих друзей, таких же мудрецов,
он размышлял о каждом варианте:
какой из них эффектнее с лица.
Он подал в Горный. Но в конце концов
нырнул в Автодорожный, и в дисканте
внезапно зазвучала хрипотца:
"Дороги есть основа... Такова
их роль в цивилизации... Не боги,
а люди их... Нам следует расти..."
Слов больше, чем предметов, и слова
найдутся для всего. И для дороги.
И он спешил их все произнести.
Один, при росте в метр шестьдесят,
без личной жизни, в сутолоке парной
чем мог бы он внимание привлечь?
Он дал обет, предания гласят,
безбрачия – на всякий, на пожарный.
Однако покровительница встреч
Венера поджидала за углом
в своей миниатюрной ипостаси -
звезда, не отличающая ночь
от полудня. Женитьба и диплом.
Распределенье. В очереди к кассе
объятья новых родственников: дочь!
Бескрайние таджикские холмы.
Машины роют землю. Чегодаев
рукой с неповзрослевшего лица
стирает пот оттенка сулемы,
честит каких-то смуглых негодяев.
Слова ушли. Проникнуть до конца
в их сущность он – и выбраться по ту
их сторону – не смог. Застрял по эту.
Шоссе ушло в коричневую мглу
обоими концами. Весь в поту,
он бродит ночью голый по паркету
не в собственной квартире, а в углу
большой земли, которая – кругла,
с неясной мыслью о зеленых листьях.
Жена храпит... о Господи, хоть плачь...
Идет к столу и, свесясь из угла,
скрипя в душе и хорохорясь в письмах,
ткет паутину. Одинокий ткач.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.