Горизонталь удобней вертикали – раздумывала я, листая книгу,
с продуманной интригой вдоль сюжета,
которую нескучно разгадать.
Скрипит шезлонг – мы с книгой много весим – томимые мыслительным процессом –
культурный слой на солнце прогреваем,
сопутствующий всем отпускникам.
Я честно прочитала сотню строчек, проникшись омерзительной погодой –
поёжилась под жарким, южным солнцем,
представив Осло, зимнего, пейзаж.
Сюжет прошит готическою нитью: брутальный персонаж назначен главным,
он «вечно молодой и вечно пьяный»,
на сердце – груз трагической любви.
Сбивая мой настрой, оса присела – на заголовок, леденящий душу,
легонько я стряхнула со страницы
опасную поклонницу Несбё.
И понеслось... оса не унималась, за ней ещё читальщицы примчались...
они жужжали, мною возмущаясь,
что не делюсь и не читаю вслух.
Ну что вам книга? рядом спелый персик, сочащийся нектаром наслажденья,
его блондинка жадно уплетает,
роняя слёзы сока на песок.
Бурлят вулканы пузырей просекко, взрывая лёд в бокале с аперолем –
спешите на попойку, книгофилки
и не мешайте детектив читать.
Всерьёз увлекшись тщетным устремленьем – огородить свой мир от насекомых,
остервенело я стучала книгой –
из книги выпал главный персонаж...
Угрюмым взглядом оглядел пространство, стянул с себя тяжёлый, старый свитер,
разделся донага, упал на гальку,
подставив солнцу мышцы... и тэ дэ...
Растерянно смотрю я на героя и на тэдэ... волнуется мой разум:
ну как же быть с сюжетом детективным,
а вдруг из книги выпадет маньяк?
Заметив мой испуг – герой заверил, что отдохнёт немного и вернётся,
что под контролем у него злодеи –
возмездие настигнет их в конце.
Восторженно смотрю я на героя, нарушившего ход повествованья,
жужжат мои подруги словно осы,
назойливые – просят вслух читать...
Шумит сосна, прибой волной играет, обеденное время наступает,
воспользовавшись книгой как подушкой –
успею до обеда подремать.
Меж тем, на пляже драма разыгралась: вот итальянцы ловят осьминога,
потом об камень бьют, слюну глотая,
держа в руке букет из восьми ног...
Нет талии, увы, у осьминога... зато мозги побольше, чем у многих
двуногих, а ещё у них три сердца –
не надо их, бедняжек, убивать!
Морские гады не простят обиды, к пловцам тихонько в море подкрадутся,
повяжут по рукам, на дно утащат
и ноги вырвут, а потом – съедят!
Мы, русские, кричали: марэ! марэ! но, итальянцы, жадное – манжарэ –
отбить и съесть (а нас отлично кормят),
«вы звери, господа» – вздыхала я...
За городом вырос пустынный квартал
На почве болотной и зыбкой.
Там жили поэты,- и каждый встречал
Другого надменной улыбкой.
Напрасно и день светозарный вставал
Над этим печальным болотом;
Его обитатель свой день посвящал
Вину и усердным работам.
Когда напивались, то в дружбе клялись,
Болтали цинично и прямо.
Под утро их рвало. Потом, запершись,
Работали тупо и рьяно.
Потом вылезали из будок, как псы,
Смотрели, как море горело.
И золотом каждой прохожей косы
Пленялись со знанием дела.
Разнежась, мечтали о веке златом,
Ругали издателей дружно.
И плакали горько над малым цветком,
Над маленькой тучкой жемчужной...
Так жили поэты. Читатель и друг!
Ты думаешь, может быть,- хуже
Твоих ежедневных бессильных потуг,
Твоей обывательской лужи?
Нет, милый читатель, мой критик слепой!
По крайности, есть у поэта
И косы, и тучки, и век золотой,
Тебе ж недоступно все это!..
Ты будешь доволен собой и женой,
Своей конституцией куцой,
А вот у поэта - всемирный запой,
И мало ему конституций!
Пускай я умру под забором, как пес,
Пусть жизнь меня в землю втоптала,-
Я верю: то бог меня снегом занес,
То вьюга меня целовала!
24 июля 1908
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.