И не споро, но не тихо
сватья баба повариха —
в белом (весь морозный род) —
на колонку в центр идёт
и из недр достаёт
сок земельный, в белый лёд
перемалывает фаршем,
и бросает оземь нашим
и не нашим под подошвы —
нате, скользом по пороше,
гули, гули! — Налетели
крутоухие метели,
выстилая камня гладь
(на три буквы посылать).
Голубиные отряды
маршируют грубо рядом,
от забора до зари
вести носят почтари
долго-долго, целый год
к вам пешком мечта идёт.
Птицы мирны и беспечны,
но, увы, они не вечны,
отчего роняют ношу,
адресатов плачи множа.
Смена новая приходит
в сумерках и на восходе,
честь служивая задета —
принимают эстафету,
гордо весть несут! Беда —
к сожалению, не туда.
То, что вы себе просили,
добредает до Бразилии…
Голубь нёс посыль, как мог —
скользко серебро дорог.
Обычно мне хватает трёх ударов.
Второй всегда по пальцу, бляха-муха,
а первый и последний по гвоздю.
Я знаю жизнь. Теперь ему висеть
на этой даче до скончанья века,
коробиться от сырости, желтеть
от солнечных лучей и через год,
просроченному, сделаться причиной
неоднократных недоразумений,
смешных или печальных, с водевильным
оттенком.
Снять к чертям — и на растопку!
Но у кого поднимется рука?
А старое приспособленье для
учёта дней себя ещё покажет
и время уместит на острие
мгновения.
Какой-то здешний внук,
в летах, небритый, с сухостью во рту,
в каком-нибудь две тысячи весёлом
году придёт со спутницей в музей
(для галочки, Европа, как-никак).
Я знаю жизнь: музей с похмелья — мука,
осмотр шедевров через не могу.
И вдруг он замечает, бляха-муха,
охотников. Тех самых. На снегу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.