*Мудрец будет скорее избегать болезней, чем выбирать средства против них.
Томас Мор. Сегодня – день его рождения
О смерть моя,не думай обо мне!
Из раннего произведения
__________________________________
1.
Мой отец умер в мае 1959 года.
Василию Тимофеевичу было всего 26 лет.
Рабочего Изюмского завода долго мучил туберкулёз,свирепствовавший тогда в мире.
И сегодня около 2 млн человек на Земле умирает ежегодно от туберкулеза,
почти треть жителей планеты являются носителями туберкулезной инфекции,-
прочитал я в газетах.
2.
Моя мама умерла от инсульта 6 июня 1976 года.
Инженеру с ИПЗ имени Ф.Дзержинского Любови Андреевне тогда не исполнилось даже 40 лет.
Статистика утверждает,что ежегодно умирают от сердечно-сосудистых заболеваний более 8 млн.человек.
3.
16 января 2004 года от рака умерла моя жена, музыкант и преподаватель Ирина Парфьевна Монахова,в девичестве Масленникова.
Супруга не дожила до пятидесяти лет и боролась с коварной болезнью десять лет.
Хотя прежде только и болела,что ангиной...В наши дни на 100 тысяч населения Иркутской области ежегодно фиксируется 461 случай онкологических заболеваний.
Промышленный Братск самый онкообразующий город Сибири.
Каждый день в мире умирает 27 тыс. человек от рака. Каждый день. Это Малая спортивная арена стадиона «Лужники»,- пишут газеты.
4.
1 мая в этом году мне исполнится 63 года - страшно сказать: идёт седьмой десяток.
Никогда не представлял себя в таком возрасте.
Теперь я стою на учете в ГБ № 2 с различными возрастными хроническими заболеваниями.
Нынче мне предстоит пройти очередную бесплатную диспансеризацию,
которая зафиксирует,чем цветёт и как пахнет мой букет заболеваний.
И тем не менее, я стал долгожителем в семье Монаховых...
А в молодые годы старательно выводил в дневниках "О смерть моя,не думай обо мне!"
Я завещаю правнукам записки,
Где высказана будет без опаски
Вся правда об Иерониме Босхе.
Художник этот в давние года
Не бедствовал, был весел, благодушен,
Хотя и знал, что может быть повешен
На площади, перед любой из башен,
В знак приближенья Страшного суда.
Однажды Босх привел меня в харчевню.
Едва мерцала толстая свеча в ней.
Горластые гуляли палачи в ней,
Бесстыжим похваляясь ремеслом.
Босх подмигнул мне: "Мы явились, дескать,
Не чаркой стукнуть, не служанку тискать,
А на доске грунтованной на плоскость
Всех расселить в засол или на слом".
Он сел в углу, прищурился и начал:
Носы приплюснул, уши увеличил,
Перекалечил каждого и скрючил,
Их низость обозначил навсегда.
А пир в харчевне был меж тем в разгаре.
Мерзавцы, хохоча и балагуря,
Не знали, что сулит им срам и горе
Сей живописи Страшного суда.
Не догадалась дьяволова паства,
Что честное, веселое искусство
Карает воровство, казнит убийство.
Так это дело было начато.
Мы вышли из харчевни рано утром.
Над городом, озлобленным и хитрым,
Шли только тучи, согнанные ветром,
И загибались медленно в ничто.
Проснулись торгаши, монахи, судьи.
На улице калякали соседи.
А чертенята спереди и сзади
Вели себя меж них как Господа.
Так, нагло раскорячась и не прячась,
На смену людям вылезала нечисть
И возвещала горькую им участь,
Сулила близость Страшного суда.
Художник знал, что Страшный суд напишет,
Пред общим разрушеньем не опешит,
Он чувствовал, что время перепашет
Все кладбища и пепелища все.
Он вглядывался в шабаш беспримерный
На черных рынках пошлости всемирной.
Над Рейном, и над Темзой, и над Марной
Он видел смерть во всей ее красе.
Я замечал в сочельник и на пасху,
Как у картин Иеронима Босха
Толпились люди, подходили близко
И в страхе разбегались кто куда,
Сбегались вновь, искали с ближним сходство,
Кричали: "Прочь! Бесстыдство! Святотатство!"
Во избежанье Страшного суда.
4 января 1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.