А мы живём в мертвящей пустоте,
летает небо старым покрывалом.
Один прохожий им укрыться захотел,
но не успел – таких, как он, навалом.
Застыла очередь, а небо улетело,
снег стал беззвучен, не стучался дождь.
С открытым ртом всплывает в луже тело,
чей облик вдруг на небо стал похож.
Из левой стороны торчит китайский нож,
овсянка хлопьями кружит несмело,
кусочек масла тает в молоке.
Луна кого-то ночью долго ела,
потом ушла без месяца, смеясь и налегке.
А тело плавало в остывшем кипятке,
все думали, что небо стало всмятку,
и пустота казалась кисло-сладкой,
и дрожь сочилась из щелей украдкой,
и чья-то правая рука качала детскую кроватку,
в которой трепыхалось наволочкой утро.
Сиреневым осколком перламутра
кровили замшевые дали.
Луна и месяц даже вместе спали
под тонким полосатым покрывалом,
спокойно было и темно, как у крота.
Казалось им, что с ними кто-то рядом –
конечно, под кроватью шевелилась пустота
и слышала, как разрываются пружины
и видела, как месяц съел луну.
Но по сюжету все остались живы,
крот выполз из норы ради наживы
и пустоту, не видя, зачерпнул.
Трехцветную память, как варежку, свяжем,
У проруби лет соберемся втроем.
Я вспомнил, что дома, в Елабуге, скажем,
Испытанный мне уготован прием.
Товарищ мой верил в стихи, как в примету,
В подкову, как всадник на полном скаку,
И ясно, что я непременно приеду,
Коль скоро не выбросил эту строку.
Мне выдан в дорогу пятак полустертый
В конце отпереть кольцевое метро,
И шесть падежей, из которых четвертый
На крестном листе распинает перо.
Товарищ мой выпьет с друзьями в зарплату,
Бездомным подпаском проспится в кустах,
Откуда весь день по дороге к закату
Трехцветные флаги бегут на шестах.
Мы странно дружили, мы виделись редко,
Пройдя Зодиак под конвоем Стрельца,
В ту пору, когда радиальная ветка
Меня навсегда уносила с кольца.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.