Марьандревна – застёгнута наглухо, ни оборок, ни рюшек – всё строго. Пока муж работал, жену посещали страстные любовники, аккуратно переписанные дворником Ахмедом.
Муж, любовники, дворник Ахмед – расстреляны.
Верильинишна – ситцевый халат. Единственный мужчина — управдом Ефим – трижды зашёл попить чайку. Не женился, но троих детей признал.
Ираида – без отчества и без возраста – китайский шёлк, жемчужная нить бесстыжей длины. Завтракает вздохами, обедает – травой. Муж, поговаривают – от травы и помер.
У подъезда сидели втроём, вечерком, обсуждая длину моей юбки.
Небо с немочью зубною
Спит в рентгеновском луче.
Ходит смерть моя за мною
С бормашиной на плече.
Боль проложена повсюду,
Не унять ее, паскуду,
Даже током УВЧ.
Ночь у лавочки табачной
Темной болью проливной.
Кроме жизни неудачной,
Нет надежды под луной.
Свет неоновый по коже –
Нынче в жизни непогоже,
В горле горькая вода.
Я друзей моих, похоже,
Не увижу никогда.
Есть у смертного обуза
В виде спелого арбуза
Под картузным козырьком,
С неподвижным языком.
И лицо его былое
На живых глядит в поту,
Словно сердце нежилое
Отражается во рту.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
