- Не изменяй!-
Ты говоришь, любя.
- О, не волнуйся.
Я не изменяю.
Но, дорогая...
Как же я узнаю,
Что в мире нет
Прекраснее тебя?
(Василий Федоров)
вот и наша станция –
сойдём.
на перроне – летний жаркий полдень.
старый пёс, украшенный репьём
запах наш старается припомнить.
это вряд ли – бабочек лови,
впрочем,
расскажу тебе сама я,
что смываю с кожи пот любви,
перед тем, как мужа обнимаю.
прячу похотливый сучий взгляд
слизываю боль, порезав палец
веришь, пёс –
никто не виноват,
что с другим мы сущностью совпали
и поплыли
медленной рекой,
водопадом падали на скалы,
шорохом вздыхали камышовым,
в пристань бились
штормом бестолковым.
изменяя – мы меняем всё,
предназначенность,
с холста срезая -
жизнь,
судьбу на пяльцы натянув –
новые узоры вышивает.
день за днём,
глотая соль вины,
стыд любви таскаем за собою.
встречи – миг,
а проводы длинны
и финал понятен нам обоим.
вот такая человечья жизнь.
не меняй свою собачью волю –
в ангелы,
на небе, запишись
и летай – без страсти и без боли.
пёс, шершавым мокрым языком
колбасу слизнул с моей ладони,
не дослушав исповедь – ушёл –
ждать других приезжих на перроне.
мимо пролетали поезда,
им вдогонку жаворонок свистнул,
детскою скакалкой провода –
отозвались... и опять повисли.
Сижу, освещаемый сверху,
Я в комнате круглой моей.
Смотрю в штукатурное небо
На солнце в шестнадцать свечей.
Кругом - освещенные тоже,
И стулья, и стол, и кровать.
Сижу - и в смущеньи не знаю,
Куда бы мне руки девать.
Морозные белые пальмы
На стеклах беззвучно цветут.
Часы с металлическим шумом
В жилетном кармане идут.
О, косная, нищая скудость
Безвыходной жизни моей!
Кому мне поведать, как жалко
Себя и всех этих вещей?
И я начинаю качаться,
Колени обнявши свои,
И вдруг начинаю стихами
С собой говорить в забытьи.
Бессвязные, страстные речи!
Нельзя в них понять ничего,
Но звуки правдивее смысла
И слово сильнее всего.
И музыка, музыка, музыка
Вплетается в пенье мое,
И узкое, узкое, узкое
Пронзает меня лезвие.
Я сам над собой вырастаю,
Над мертвым встаю бытием,
Стопами в подземное пламя,
В текучие звезды челом.
И вижу большими глазами
Глазами, быть может, змеи,
Как пению дикому внемлют
Несчастные вещи мои.
И в плавный, вращательный танец
Вся комната мерно идет,
И кто-то тяжелую лиру
Мне в руки сквозь ветер дает.
И нет штукатурного неба
И солнца в шестнадцать свечей:
На гладкие черные скалы
Стопы опирает - Орфей.
1921
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
