Но какая гадость чиновничий язык! Исходя из того положения... с одной стороны... с другой же стороны — и все это без всякой надобности. «Тем не менее» и «по мере того» чиновники сочинили
Войнушка. Детство. Я слегка убит.
В пять лет обидно быть слегка убитым.
И санитарка Ленка не спешит:
"Вот если б ранен. И, вообще, иди ты..."
И я иду. А древний бог Харон
Из книжки Куна чудится в подвале.
А может это не опохмелён
Сантехник Вася мечется в угаре.
С намереньем закрыть какой-то кран.
Но темнота и воды под ногами,
Фонарь упавший, рушится весь план,
И эхо отдаётся матюками.
В то лето в скарлатиновом бреду,
Когда не сны, а страшные мультфильмы,
Я очутился в мёртвом детсаду
Где трупики расклёвывает филин.
Меня спасал лишь бабушкин компресс.
"Мне кажется, что детство для многих — довольно страшный период, в котором сочетаются сильные страсти (с которыми ты никак не умеешь взаимодействовать, у тебя просто нет инструментария) и полная несвобода, — и это сочетание ужасно, но оно способно порождать такие яркие, такие невыносимо привлекательные нарративы, что удержаться от их наблюдения, сочинения, исследования просто невозможно."
Линор Горалик
воспоминания о детстве очень сближают)
Особенно если речь идёт о советском детстве, причёсанном под одну гребёнку. Найдётся много общего.
Интересное высказывание, в общем можно согласиться, особенно про острое чувство несвободы в раннем возрасте.
Стоит ещё добавить, что зачастую детские травмы (психологические)либо "криво срастаются" и напоминают о себе, либо прогрессируют.
боюсь, что скоро нынешние дети будут пользоваться теми же средствами
Есть средства векодавние, но вполне эффективные
все хорошо, герой почти воскрес
в компрессе не хватает буквы "эс"?
Ок
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.
Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.
Летели дни, крутясь проклятым роем...
Вино и страсть терзали жизнь мою...
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою...
Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.
Не знаю, где приют твоей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла...
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла...
Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.
30 декабря 1908
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.