– Аалльооыуооо!!! Ддэ гхрщ ааа! … не слыхать ни хрена… ааальоо!... кто там ышшо?!?! … не слышно… повтори… Аалльооы хрмр йооо!!!
Да! Вот так вот слыхать… На проводе! Дык… дивятьсот с чем-то мехахерц… на проводе – это так положено…
на каком проводе… хрен знает на каком проводе… Мотя, ты штоле? Колхоз Червоно Дышло… Гхрщ… а? Как легла, так и дала, шо… Восемьсот кубов фанкряжа хлыстом по шесть метров, да. Шо? А… это не ты… а хто? Аалльооыуооо!!! … я… да… да… да… да… обойдёсся… А где я тебе места найду? У мене ж только через неделю… нет… нет… нет… давай… нет…
Да ланна! Ты знал!!! Нет… да… да… нет… я… не я… Димон… цыганская морда… ннет… семьсот двадцать девять… Конь в пальто… в Вологде-где-где-в Вологде-где… Ладно, давай… пока… Шо? Да… да… Мотя, я не… лет тридцать… Хорош, едрёна вошь… Восемьсот кубов… Хохол какой-то, фамилие чёто типа Сердюк… Чертюк… нет, Середяк, вот как. Мотя, это ты про што? Да туда б и шёл, куда шёл… да… да…
А потом – что-то замерло всё до рассвета. Сушилка встала, главный привод заклинило какой-то ху… нет… нет… Не он… не она… не они… А где я тебе возьму? В Вологде штоле? Ну, бывает. Да… да… шестьдесят три ноль девять. Брямчит, мерзавец.
Дык… дак там и есть где лежало… Улетел… журавли летят в Китай... Хуанчжоу нахрен, куда? Не знаю… нет… нет… а я?... Димон, эта… нет. Йоооо!!! Да ты шо!!!... Здеся. Да. Мария, Сергей, Щука. Иван краткий. За водкой. Нет… нет… Я тебе хто – Шерлок Холмс штоле? Сам ищи. В задницу их всех… да. Нету. Чё? Горобецкий? Горобецкий мне не начальник. Вот тебе да. На здоровье.
Нет. Не зацепит. Плунжер там недовинчен, шо... Полтора очка мало. Не вштыривает, датчик совсем расшатан... система шаттл, блин, а не мембрана. Ты его подкрути вот на сестоль. Не видишь что ли, я ж тебе на пальцах показываю. А... мы ж по телефону говорим. Мотя! Слышь... сантиметра на четыре, углубь. И всё полетит как пестня.
Не, Мотя, а как они вышли, а? Все такие белые да пушистые, как балерины… в Лебедином Озере, ха! Особенно этот, с усами… И все в эти гнилые опилки мордой – хрясь!!! По очереди. Ну дак у него же на лбу написано – не работал, не работаю и работать не буду. И не хочу. Откудова?
Хомутов нету… восемьсот кубов хлыстом. До Кандалакши, а дальше не знаю. Бросай курить, вставай на лыжи, шо… А когда будет снег, встанешь? Я проверю. Давай поспорим, не сможешь… тогда шо? Ну, подстрижёшься налысо, и вся любовь. Походишь месяцок как клоун… ха… А я-то? Если шо? А-а-а! Так это ещё закрепить как-то надо, не просто так. Тогда вот… я бороду отращу. Два месяца не бреюсь, ежели… Хорошо, Мотя. Пей свои таблетки.
Ладно, пошутили и хватит. Хлыстом, твою мать!!!... нет… всё, Мотя, я ушёл. В запой, куда… с вами запьёшь… шутка. Ну пока, куряга. Целую нежно. Нет. Да. Нет. Аль…
Еще далёко мне до патриарха,
Еще не время, заявляясь в гости,
Пугать подростков выморочным басом:
"Давно ль я на руках тебя носил!"
Но в целом траектория движенья,
Берущего начало у дверей
Роддома имени Грауэрмана,
Сквозь анфиладу прочих помещений,
Которые впотьмах я проходил,
Нашаривая тайный выключатель,
Чтоб светом озарить свое хозяйство,
Становится ясна.
Вот мое детство
Размахивает музыкальной папкой,
В пинг-понг играет отрочество, юность
Витийствует, а молодость моя,
Любимая, как детство, потеряла
Счет легким километрам дивных странствий.
Вот годы, прожитые в четырех
Стенах московского алкоголизма.
Сидели, пили, пели хоровую -
Река, разлука, мать-сыра земля.
Но ты зеваешь: "Мол, у этой песни
Припев какой-то скучный..." - Почему?
Совсем не скучный, он традиционный.
Вдоль вереницы зданий станционных
С дурашливым щенком на поводке
Под зонтиком в пальто демисезонных
Мы вышли наконец к Москва-реке.
Вот здесь и поживем. Совсем пустая
Профессорская дача в шесть окон.
Крапивница, капризно приседая,
Пропархивает наискось балкон.
А завтра из ведра возле колодца
Уже оцепенелая вода
Обрушится к ногам и обернется
Цилиндром изумительного льда.
А послезавтра изгородь, дрова,
Террасу заштрихует дождик частый.
Под старым рукомойником трава
Заляпана зубною пастой.
Нет-нет, да и проглянет синева,
И песня не кончается.
В пpипеве
Мы движемся к суровой переправе.
Смеркается. Сквозит, как на плацу.
Взмывают чайки с оголенной суши.
Живая речь уходит в хрипотцу
Грамзаписи. Щенок развесил уши -
His master’s voice.
Беда не велика.
Поговорим, покурим, выпьем чаю.
Пора ложиться. Мне, наверняка,
Опять приснится хмурая, большая,
Наверное, великая река.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
