Наверно, я не создан для любви.
Сипит за кругом разжиревший Вий
и тянет лапы, в душу влезть пытаясь.
А демонов вокруг и так полно.
Куда ты лезешь, чучело? За мной
кто только не охотился... Вот стая
каких-то глупых, непонятных крякв,
которые сначала говорят:
люблю до гроба, жизнь в разлуке - мука.
Потом считают деньги и дома,
приводят для знакомства пап и мам,
и в душ, и в душу заходя без стука.
А вот другие - мышкой в уголок,
и смотрят с обожанием, светло,
и разговоры только о высоком.
А позже начинается нытьё:
сырой свеколки поедим, запьëм
полезность эту - тьфу - морковным соком.
Бывают змеи - раз и предают.
Наводят лоск в квартире и уют,
поют о домоседах и покое.
Потом ночные клубы, суета,
не помню ничего, давай летай
со мной, я птица-жар и всё такое.
Наверно, я не создан для любви.
Устал, поник, наслушавшись сивилл,
внушающих - пора уже сдаваться.
И демоны вокруг тесней, тесней,..
но сверху кто-то скажет, сняв пенсне:
"Не хнычь, прорвёмся! Рёбер-то двенадцать."
В короткую ночь перелетной порой
Я имя твое повторял, как пароль.
Под окнами липа шумела,
И месяц вонзался в нее топором,
Щербатым, как профиль Шопена.
Нам липа шептала, что ночь коротка –
Последняя спичка на дне коробка.
Я имя твое наготове берег,
Как гром тишина грозовая,
Летя по Каретной в табачный ларек,
Авансом такси вызывая.
Пустые звонки вырывались из рук,
Над почтой минуты мигали.
На город снижался невидимый звук,
Мазурку сшивая кругами.
Не я тебе липу сажал под окном,
Дорогу свою не стелил полотном.
Слеза моя, кровь и ключица.
Нам без толку выпало вместе в одном
Раздвоенном мире случиться.
Останется воздух, а дерево – прах.
Пространство спешит на свободу.
Нам выпало жить в сопряженных мирах,
Без разницы звезд над собою.
Я черный Манхэттен измерю пешком,
Где месяц висит над бетонным мешком,
Сигнальная капля живая,
Минуту с минутой, стежок за стежком
Мазурку из мрака сшивая.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
