Лошадка-приживалка (на вид провинциалка),
худющая, как палка, длиннющая, как жердь,
сидела на террасе в простреленной кирасе -
профессорской коллекции редчайший экспонат.
Вязала понемножку, бросая сквозь окошко
на узкую дорожку к калитке томный взгляд.
«Когда ж придет хозяин? Уже и пол надраен,
посуда перемыта, прополот огород!
И самовар поставлен, и дымоход исправлен!
Вот Николай Михайлыч* обрадуется-тО!
Сегодня воскресенье - овсяное печенье,
овсяное печенье он к чаю принесет!» -
мечтала так лошадка...
Ни шатко и ни валко
тем временем к закату клонился долгий день.
Вдруг скрип раздался брички, и с розочкой в петличке
спешит домой профессор - в руках большой кулек.
Лошадка встала, села. Внезапно вся вспотела -
кирасу не успела (забыла просто) снять.
«Вы вовремя, профессор! Она взамен компресса.
Скорей, взамен корсета - больной спины лишь для,» -
кивает на кирасу - «для прочности каркасу».
«Я догадался сразу. Носи, тебе идет!
Вот к чаю я печенье... Сегодня ж воскресенье!
Овсяное печенье... и к чаю подойдет.»
Сидят, чаи гоняют. Потом рассвет встречают.
Вдали собаки лают, и прокричал петух.
--------
* Николай Михайлыч - Николай Михайлович Пржевальский
Когда бутылку подношу к губам,
чтоб чисто выпить, похмелиться чисто,
я становлюсь похожим на горниста
из гипса, что стояли тут и там
по разным пионерским лагерям,
где по ночам — рассказы про садистов,
куренье,
чтенье «Графов Монте-Кристов»...
Куда теперь девать весь этот хлам,
всё это детство с муками и кровью
из носу, чёрт-те знает чьё
лицо с надломленною бровью,
вонзённое в перила лезвиё,
всё это обделённое любовью,
всё это одиночество моё?
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
