белогривые лошади в небе темнее мёда,
бреешь гривы им – двадцать мгновений полосок трутня…
нарисуй мегамаркером удочку, рыбку-шпротку,
насади и отбрось в ведро ангела на батуте,
подбери нимфоманку на площади витта-линча,
застрели эту девочку, юзверь всея мозиллы!
стань хирургом с рогаткой, отстреливалой приличных
на ступеньках бальзамо-колбасного магазина…
а потом, умывая руки икотой лампы,
сидя в глотке кухни – гигантского осьминога,
вспоминай, как воздух сгущался туманным кляпом
и берлоги буфетов бульдогом жевали ноги,
и линяли узлы асфальта, и мутный выдох
красил страх белых губ, раскалённых, как сковородка,
и безгривые лошади жмурились, чтоб не видеть,
как слепая рогатка им целилась в волчьи морды
Много было всего, музыки было много,
а в кинокассах билеты были почти всегда.
В красном трамвае хулиган с недотрогой
ехали в никуда.
Музыки стало мало
и пассажиров, ибо трамвай — в депо.
Вот мы и вышли в осень из кинозала
и зашагали по
длинной аллее жизни. Оно про лето
было кино, про счастье, не про беду.
В последнем ряду — пиво и сигареты.
Я никогда не сяду в первом ряду.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
