белогривые лошади в небе темнее мёда,
бреешь гривы им – двадцать мгновений полосок трутня…
нарисуй мегамаркером удочку, рыбку-шпротку,
насади и отбрось в ведро ангела на батуте,
подбери нимфоманку на площади витта-линча,
застрели эту девочку, юзверь всея мозиллы!
стань хирургом с рогаткой, отстреливалой приличных
на ступеньках бальзамо-колбасного магазина…
а потом, умывая руки икотой лампы,
сидя в глотке кухни – гигантского осьминога,
вспоминай, как воздух сгущался туманным кляпом
и берлоги буфетов бульдогом жевали ноги,
и линяли узлы асфальта, и мутный выдох
красил страх белых губ, раскалённых, как сковородка,
и безгривые лошади жмурились, чтоб не видеть,
как слепая рогатка им целилась в волчьи морды
Имя Пушкинского Дома
В Академии Наук!
Звук понятный и знакомый,
Не пустой для сердца звук!
Это — звоны ледоходе
На торжественной реке,
Перекличка парохода
С пароходом вдалеке.
Это — древний Сфинкс, глядящий
Вслед медлительной волне,
Всадник бронзовый, летящий
На недвижном скакуне.
Наши страстные печали
Над таинственной Невой,
Как мы черный день встречали
Белой ночью огневой.
Что за пламенные дали
Открывала нам река!
Но не эти дни мы звали,
А грядущие века.
Пропуская дней гнетущих
Кратковременный обман,
Прозревали дней грядущих
Сине-розовый туман.
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!
Не твоих ли звуков сладость
Вдохновляла в те года?
Не твоя ли, Пушкин, радость
Окрыляла нас тогда?
Вот зачем такой знакомый
И родной для сердца звук —
Имя Пушкинского Дома
В Академии Наук.
Вот зачем, в часы заката
Уходя в ночную тьму,
С белой площади Сената
Тихо кланяюсь ему.
11 февраля 1921
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
