Жил-был хороший человек Серёжа. Однажды угораздило его влюбиться в девушку Соню и сделал он ей официальное предложение. Отказала ему Соня. Погоревал Серёжа три дня и три ночи и влюбился в другую девушку, Ирой её звали. А она ему тоже отказала. И стал Серёжа жить весело и счастливо, ездить на охоту и рыбалку без разрешения, пиво пить и лук с чесноком есть, посуду за собой не мыть и носки разбрасывать по всей квартире, крышку унитаза не опускать и девушек домой приводить. А ещё он сериалы по телевизору вообще не смотрел и Диму Билана не слушал, в магазин ходил, когда захочется, а, когда не хотелось, на диване лежал и чесался везде, как животное. И пылесосил, когда грязно, а не по субботам, и мусор выносил не по утрам, а когда его, мусора, много становилось. А старые газеты на шкаф складывал. И по магазинам 7 марта не бегал. И даже зарплату никому не отдавал, а сам тратил, на себя, на друзей да на женщин разных. А как он в ванной блатные песни пел! И никто ни разу ему не сказал, что б он заткнулся и что у него слуха нет. И нервы у него крепкие были, и кудри чёрные, и зрение хорошее, и даже сердце никогда не болело. И когда исполнилось ему 100 лет, он умер от старости, а не от какой-нибудь язвы. И в гробу лежал счастливый-счастливый и улыбался, хотя вокруг все плакали.
Вот какую красивую сказку я сочинил. Я б ещё написал, но скоро жена вернётся, а у меня пол не вымыт, курица не сварена и ковёр не вытрясен. И полочку я какую-то на кухне не повесил, и комнату не проветрил, и Руслану не сказал, что он алкаш и что б он больше мне не звонил со своим дурацким футболом под пиво. А сказка хорошая получилась… Эх…
Словно тетерев, песней победной
развлекая друзей на заре,
ты обучишься, юноша бледный,
и размерам, и прочей муре,
за стаканом, в ночных разговорах
насобачишься, видит Господь,
наводить иронический шорох -
что орехи ладонью колоть,
уяснишь ремесло человечье,
и еще навостришься, строка,
обихаживать хитрою речью
неподкупную твердь языка.
Но нежданное что-то случится
за границею той чепухи,
что на гладкой журнальной странице
выдавала себя за стихи.
Что-то страшное грянет за устьем
той реки, где и смерть нипочем, -
серафим шестикрылый, допустим,
с окровавленным, ржавым мечом,
или голос заоблачный, или...
сам увидишь. В мои времена
этой мистике нас не учили -
дикой кошкой кидалась она
и корежила, чтобы ни бури,
ни любви, ни беды не искал,
испытавший на собственной шкуре
невозможного счастья оскал.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
