Я скажу – приходит время
И меня ломает снова,
Где-то что-то как-то будто
Не вмещается внутри
И буквально выпирает
Неудержанное слово
Если ты его узнаешь -
Никому не говори
Потому что это просто
Лишний повод поквитаться
С непонятными грехами
И прохлопанной мечтой…
А когда-то был я честный,
Мягкий, нежный… Отрекаться
Научился я недавно,
Между первой и второй
Я стихи писать пытался
Несмотря на неспособность,
Неуменье и незнанье,
Невезенье и вранье
А потом я удивлялся -
Где же делась бесподобность?
Это ж я тут все придумал,
А выходит – не мое?...
Мне сказали – А ты думал,
Что способен на такое?
Во дает! Да мы всего лишь
Не хотели говорить,
Чтобы ты не отчебучил
Своей правою рукою
Никаких преступных действий…
Даже стыдно повторить.
Ох уж вы, с плеча рубаки,
Ох уж я, рубаха-парень,
Ох уж эти мне стенанья
О истерзанных сердцах…
Хорошо тому живется
У кого на все готово
Изреченье по-латыни
В двух бессмысленных словах
Ну а я, вот, отстрелялся…
И теперь меня не будет
И теперь мне не помеха
Стихотворные дела
Кто захочет - прочитает,
Кто поймет – пускай осудит,
Меня Муза покидала,
Но, выходит, не смогла…
И, не часто, но бывает,
Что хожу как сновиденье,
А потом хватаю с жару
Строчки, рифмы – все подряд,
И коротенькие файлы
На меня немым укором
Словно брошенные дети
Неприкаянно
глядят.
Если вы вдруг попадете
В мой компьютер ненароком
И на диске «Е» найдете
Папку желтую «Sergey»
Там, наверное, все так-же
Существует одиноко
Изолятор неприступный
Моих
Брошенных
Детей…
Сигареты маленькое пекло.
Тонкий дым разбился об окно.
Сумерки прокручивают бегло
Кроткое вечернее кино.
С улицы вливается в квартиру
Чистая голландская картина -
Воздух пресноводный и сырой,
Зимнее свеченье ниоткуда,
Конькобежцы накануне чуда
Заняты подробною игрой.
Кактусы величественно чахнут.
Время запираться и зевать.
Время чаепития и шахмат,
Кошек из окошек зазывать.
К ночи глуше, к ночи горше звуки -
Лифт гудит, парадное стучит.
Твердая горошина разлуки
В простынях незримая лежит.
Милая, мне больше длиться нечем.
Потому с надеждой, потому
Всем лицом печальным человечьим
В матовой подушке утону.
...Лунатическим током пронизан,
По холодным снастям проводов,
Громкой кровельной жести, карнизам
Выхожу на отчетливый зов.
Синий снег под ногами босыми.
От мороза в груди колотье.
Продвигаюсь на женское имя -
Наилучшее слово мое.
Узнаю сквозь прозрачные веки,
Узнаю тебя, с чем ни сравни.
Есть в долинах великие реки -
Ты проточным просторам сродни.
Огибая за кровлею кровлю,
Я тебя воссоздам из ночей
Вороною бездомною кровью -
От улыбки до лунок ногтей.
Тихо. Половицы воровато
Полоснула лунная фольга.
Вскорости янтарные квадраты
Рухнут на пятнистые снега.
Электричество включат - и снова
Сутолока, город впереди.
Чье-то недослышанное слово
Бродит, не проклюнется в груди.
Зеркало проточное померкло.
Тусклое бессмысленное зеркало,
Что, скажи, хоронишь от меня?
Съежилась ночная паутина.
Так на черной крышке пианино
Тает голубая пятерня.
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
