Славно светила Кренделябра. Попутный ветер существенно облегчал каторжный труд войлочно-курдючных архаромериносов. Над плотом гнусно орали две чайки, что долженствовало означать близость земли. Темный Колдун играл в бирюльки с Императором.
В качестве игровых элементов на грязном носовом платке были навалены в кучу рыболовные крючки, и доставать их нужно было тоже крючком. Занятие оказалось столь же сложным, сколь и бесполезным. У Императора ничего не получалось, он злился, но старался держать себя в руках. Евген же с легкостью доставал бирюльку за бирюлькой. Конечно же, он мухлевал, пользуясь магией, но надо отдать ему должное, через раз он помогал и Единственномудрому.
С точностью космического бортового компьютера он просчитывал траекторию движения очередного крючка и одновременно составлял "дорожную карту" на ближайший уик-энд. Оба выражения нынче были модны на далекой Земле, и в бытность свою министром образования самой большой страны на этой планете, Евген запомнил их и при случае любил употребить.
Обе мысли: и о бирюльках, и о воскресенье - с легкостью шли параллельными путями в его густоволосой голове. Дело в том, что Евген был единственным обладателем одной любопытной анатомической особенности. Оба его полушария были левыми. Не в том смысле, что они оба располагались в левой части черепа, а в правой зияла досадная пустота. Нет, они были левыми в смысле своих способностей. У других людей левое полушарие мыслит логически, а правое полушарие творит, выдумывает и пробует. У Евгена же оба мыслили. Причем холодно и независимо друг от друга.
"Так, этот крючок на полградуса влево и на шестьсот пять микрочастиц в подпространство", - внутренним голосом автонавигатора сказало правое левое полушарие. "Ламья на Задрапульке" - подсказало более продуктивную тему левое левое полушарие.
Хорошо это или плохо? Учитывая тот прискорбный факт, что ни он ее, ни она его уничтожить не могут, скорее хорошо. Славно будет потрепать нервишки высокопрофессиональному магу, равному по силам. Не то что людишек мучить, которые обделываются при одном упоминании его имени. Выбесить Ламью, довести до ярости, до белого плазменного каления и попить вволю ее кайфовой энергии со вкусом, предположим, конъяка пятисотлетней выдержки. Или текилы.
Ламья ведь сама в руки идет. Сначала лоскут свой с плаща потеряла - спасибо, мадемуазель, но дружба дружбой, а служба службой, я вам премного благодарен за новое воплощение, однако в силу чисто видовых особенностей обязан вас ненавидеть. А теперь еще и Огненного демона освободила. И тем самым распечатала вход в Святилище. Конечно, людишки и раньше могли в него заходить, поскольку в лице этой, как ее... Мелинды оказались пострадавшей стороной и имели право просить заступничества у Богини Двух Дорог, которая, собственно в Святилище и обретается. Но не просили, поскольку знать о ней ничего не знали. Средневековье - оно и на Задрапульке средневековье, с полным комплектом невежества, мракобесия и кровопусканий вместо медицины.
Евген усмехнулся. Прошлой ночью, заснув под плеск волн и блеющее пение баранов, он настроился на ультрадифференциальную волну Ламьи и вместо сна посмотрел полный отчет-видеоролик о всех ее визитах на Задрапульку. Особенно ему понравилась последняя серия, в которой магиня ходит между мертвыми солдатами, а потом заглядывает в бьющую голубым светом дыру под бывшей печкой. Неужели правда не знала, что это вход в Святилище?
Можно было, конечно, установить ментальную связь, проникнуть в мозг Ламьи и узнать все и быстро, но это же, черт возьми, неинтересно! Слишком просто! Противник не должен быть слабее! Ну, не сильно слабее.
Как бы там ни было, а теперь Огненный демон прощен, и в Святилище открылась дорога магам. И мысль заманить туда Ламью и устроить ей энергетическую бурю завладевала Колдуном все больше и больше. Он позволил Императору вытащить все оставшиеся крючки и, прищурившись, взглянул вперед. На горизонте четко рисовался Круассон - главный порт и, по совместительству, столица Нидирландии. Набережную города украшали два циклопических строения. Севернее гаваней стояла четырехсотметровая свеча электромаяка. А южнее облака подпирал грандиозный требушет, расставивший свои опоры на целый километр. Вот Император "обрадуется"! Особенно когда узнает, что снаряд из этого орудия легко долетит до Верходуйска.
- Ваше величество, обернитесь, - с почтительной улыбкой пожилой змеи сказал он и махнул рукой в сторону требушета.
Император встал и подошел к краю плота. Юнга подал ему подзорную трубу.
"Ну, теперь обойдется без меня. Надоел слегка. Ламья интереснее", - подумал Евген и медленно растаял в воздухе.
* * *
Хороший солдат выполняет команду, прозвучавшую последней. И если сэр Чимдао велел им сторожить, с чем они, по собственному разумению, неплохо справлялись, то Адьюр отдал довольно странный приказ: отвинтить. Зачем отвинтить - этот вопрос ими даже не ставился, как для военнослужащего заведомо лишний. Но хотя бы что отвинтить и чем отвинтить? А и Бэ взглянули друг на друга, потом на трубу, на которой изначально сидели, узрели на ней приваренную веками отопительных сезонов гайку и принялись дружно ее отвинчивать, причем голыми руками.
Из-за собственного пыхтения они не сразу заметили серое облачко, опустившееся позади них. А когда заметили, было уже поздно.
И если кто-то подумал, что безвинным тупеньким служакам пришел закономерный конец, он ошибся. Потому что Задрапулька - это такая странная планета, на которой непроходимая безмозглость служит прекрасной защитой против темных сил. Лучшей защитой. Потому что всякая другая защита предполагает изучение таинств высокой магии, многодневные бдения над умными книгами, бесконечные упражнения с волшебными палочками или энергетическими полями, и все это отнимает массу сил и времени. А для того, чтобы стать тупым, ничего этого не требуется. Знай, жуй жвачку, смотри федеральные каналы по телеку и запивай все это пивом. Два-три года, а особо талантливым пять-шесть месяцев - и супер-совершенная защита готова. Улыбайся и живи дальше.
Поэтому встреча А и Бэ с серым облачком означала лишь то, что Евген, один из сильнейших магов во Вселенной, попал как примитивный кур в банальный ощип. Он мог противостоять силе, наглости, безумию, чему угодно, но не идиотизму.
Он просто ничего не мог сделать глупому человеку. Вообще ничего. Глупый был для него вроде темной материи: она как бы есть, но преобразовать ее руки коротки.
А здесь глупых было целых два. И когда они окружили Евгена, он оказался будто в мышеловке. И даже не то было страшно, что солдаты пытались отделить гайку от трубы его рукой, которую скрутили в штопор, решив, что гайку можно выдернуть, словно винную пробку. Переломанные в крошку пальцы, забитые в стальную гайку - это ерунда, срастутся. Но светящиеся магнитные нити, грибницей проросшие в тела всех троих и связавшие их намертво - вот что было страшно. "Будь проклята человеческая тупость!" - подумал Евген, теряя сознание...
* * *
- Адьюр, ты готов?
- Да, моя госпожа! - дурашливо ответил тушкан и начал мести землю воображаемой шляпой. - Не буду говорить банальности про пионеров, просто спрошу: к чему?
- К новому полету.
- О, это я завсегда с удовольствием! Ты уже составила маршрут?
Ламья посмотрела на свою спутницу. Прощение Огненного демона сказалось на ней самым лучшим образом. Дух зловредной Труамы полностью выветрился из ее тела, ставшего вновь юным и свежим. Мелинда выглядела гордой и умной амазонкой, готовой управлять хоть мустангом, хоть страной. В руке она держала джойстик. Заметив, что Ламья смотрит на нее, Мелинда протянула руку с джойстиком и сказала:
- Возьми. Там кто-то есть. И я уверена, что тебе это пригодится.
Ламья кивнула и ответила Адьюру:
- Да. Но мне понадобятся все мои силы, поэтому повезешь нас опять ты. Мелинду высадишь во дворце, а мы с тобой двинем снова в Медвежий угол. Помнишь дыру со светом? Нам туда!
- Я хочу с вами! - заявила Мелинда.
Адьюр коротко взглянул на Ламью, уловил ее недовольство и воздел очи горе:
- О, прекрасная принцесса! Во дворце ты встретишь неземной доброты создание по имени Эльза.
- Эльза? Она жива?
- Она жива и больше всего на свете хочет увидеть тебя!
- Да! Да! Вези меня во дворец! Эльза...
- Ей есть что порассказать тебе. За шестьсот-то лет! - спустя минуту кричал Адьюр, пролетая над крышами Верходуйска. Он ловко запустил Мелиндой в знакомое окно и, держа руку Ламьи во второй левой лапе, ринулся на север.
Страницу и огонь, зерно и жернова,
секиры острие и усеченный волос -
Бог сохраняет все; особенно - слова
прощенья и любви, как собственный свой голос.
В них бьется рваный пульс, в них слышен костный хруст,
и заступ в них стучит; ровны и глуховаты,
затем что жизнь - одна, они из смертных уст
звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.
Великая душа, поклон через моря
за то, что их нашла, - тебе и части тленной,
что спит в родной земле, тебе благодаря
обретшей речи дар в глухонемой вселенной.
июль 1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
